Шаманы крови и костей

  Они вернулись в гостиницу. Раш велел ей оставаться в комнате, а сам спустился вниз, взять чего-нибудь перекусить. "В дорогу нечего животы набивать, и спаться будет не так крепко, если впроголодь лечь, а вот горячей похлебки выпить - самое дело, боги одни знают, сколько нам еще верхом труситься" - сказал он перед тем, как закрыть дверь. В комнате мигом сделалось пронзительно тихо, до боли в ушах. Каждый шорох, отдаленный хруст сломанной ветки, вздох, гомон постояльцев - все заставляло Хани нервничать, в каждом она слышала легкий перебор крадущихся ног Фархи. Она пришла за ними, выследила. Так быстро. Должно быть, загнала не одну лошадь. Но как смогла? Раш постоянно следил за тем, чтоб за ними оставалось как можно меньше следов, даже для костров в земле выкапывал неглубокие ямы и после присыпал все землей и травой. Но надежно ли прятал, верно ли? Хани вспомнились дни, когда еще был жив Рок, и они вместе ходили на охоту. Она была обучена находить беличьи гнезда и выслеживать зайца, подходить к оленю с подветренной стороны, чтоб не выдать своего запаха. Но никто не рассказывал им, как не оставить за собою следа. Не знал таких премудростей и румиец.

  Застольный хохот внизу заставил ее вскочить на ноги. Шорохи за дверями усилились ... и исчезли. Девушка попятилась. Тишина, но она настораживала еще больше.

  Дверь осторожно поползла в сторону, впуская в комнату гостью.

  - Позднего часа тебе, - улыбнулась пилигримка, и тут же предупредила: - Вздумаешь кричать - мигом глотку перережу.

  И, словно насмехаясь, приложила палец к губам.

  "Слушайся ее, - горячо зашептал Хелдын голос, непривычно близкий, будто красивая госпожа шептала в самое ухо. - И не бойся ничего. Никому тебя не обидеть. Вспомни деревню и пепел. Разве есть такая сила, чтоб одолеть твой гнев?"

  - Зачем ты за нами шла? - Хани подивилась, каким спокойным звучит ее голос, но нашептывания Хелды развеяли страх.

  - Я же говорила, что братца моего давно дома заждались. - Румийка покачала головой. - Решила проводить его, а то вдруг заплутает. И тебя заодно. Поглядишь, какое оно - румийское гостеприимство.

  "Раш никогда не даст себя взять", - подсказала Хелда, и Хани, точно заговоренная, повторила ее слова.

  - Ну так если я тебе нож к горлу приставлю - так куда он деваться станет? Пойдет, как миленький. - Тут она достала кинжал - тонкое лезвие с легким шипением выскользнуло из рукава - и нарочно попробовала пальцем режущую кромку. Улыбнулась, довольная. - А если удерет, так уж прости - придется тебя к Гартису отпустить, а то знаешь больно много.

  И, в доказательство своих слов, направила острие кинжала в сторону Хани. Девушка почувствовала холодок в ладонях и странную ясность в голове, как тогда, с сельчанами. Отчего-то приступы магической лихорадки случались с нею бесконтрольно. С того дня, как она перестала ощущать магию Виры, темное колдовство сделалось сильнее, но приходило само, когда ему вздумается, не подчиняясь мысленным призывам. Хоть сколько черпай из темного источника - без толку.

  "Не трогай ее, - предупредил голос, - поддайся, и она отвезет вас на Румос".

  "И что дальше?!" - хотелось закричать Хани, но она не успела. Пилигримка налетела на нее словно таран, толкнула в грудь. Хани попыталась вздохнуть, но в груди зажгло, словно туда бросили головню. Девушка закашлялась, упала на колени, раздирая горло до кровавых полос.

  - Пока мой братец внизу, - Фархи вдруг перешла на шепот, - я воспользуюсь твоим гостеприимством и подожду его здесь.

  Пилигримка оттащила Хани в сторону, жалуясь, откуда в таком немощном теле столько весу, и заткнула рот какой-то тряпкой. К тому времени девушка справилась с болью и смогла сделать несколько жадных глотков. Она могла убить румийку - Хани по-прежнему чувствовала холодок в ладонях и зуд на кончиках пальцев, но голос госпожи велел делать иначе.

  - Так будет спокойнее. - Фархи, не церемонясь, связала северянке руки, и проверила, надежно ли закреплен узел. Поднялась, рассматривая пленницу с высоты своего роста. - Вот же - и могу тебя прирезать сейчас, и не хочу отчего-то. Ты, случаем, не навела на меня порчу, колдунья?

  Девушка отвернулась.

  Раш вернулся скоро: Хани слышала его мягкие шаги и насвистывание какой-то мелодии. Услышала и Фархи. Пилигримка спряталась за дверью, вооружившись кочергой для перемешивания углей в жаровне, и притихла. Румиец отворил дверь, ступил внутрь. Хани не видела его с того места, куда ее пристроила пилигримка, только в щели между дверью и полом мелькнули ноги. Пилигримка выждала еще мгновение, пока Раш не переступил порог комнаты обеими ногами, и, что есть силы, наотмашь огрела его по затылку.

  Румиец охнул, подвел глаза и рухнул, словно скошенный пшеничный колос. Фархи улыбнулась, быстро прикрыла дверь. Так же быстро связала брата, но в его рот кляп совать не стала. Потом с деловитым видом выпотрошила карманы Раша.