Шаманы (СИ)

   Негромко взвыла старшая волчица, Исхаг обернулась. Тонкий эльфийский кинжал, принадлежавший ушедшему первым, неярко светился в сумраке и, видимо, пара волков не смогла обойти его призрачное сияние... из страха или чего похуже. Шаманка обернулась к призрачному воину, Отец Долины сделал весьма красноречивый жест, и эльф, пожав плечами, призвал призрачное оружие. В тонких руках клинок засиял, как ледяная сосулька в солнечный день. Исхаг внимательно оглядела спутников, потрепала по загривкам волков и отослала свою стаю подальше. Кто его знает, этого остроухого, вдруг попытается опробовать оружие вначале на животных... Хотя эльфы, даже тёмные, никогда не убивали собак, не уничтожали ручных птиц и не калечили лошадей. Даже вырезая кланы до последнего орчонка, остроухие всегда отпускали на свободу животных.

   Маленькая Исхагор удобно устроилась на плечах приёмной матери, вцепилась в большие уши, и Исхаг зашипела от боли, ногти у девчонки отрастали очень быстро.

   - Доченька, - проворчала Исхаг, - ты случайно не затачиваешь коготки, когда я не вижу?

   - Доченька? - поперхнулся воздухом эльф.

   Он оставался призраком, обретённая плоть была всего-навсего великолепной иллюзией, но даже в призрачном облике узник камня старательно вышагивал рядом с широко шагающей оркой.

   Исхаг только фыркнула. Ответил Гичи-Аум.

   - Конечно, маленькая Исхагор уже три седмицы считается приёмной дочерью достойной шаманки по имени Исхаг.

   Эльф попытался дёрнуть несуществующими ушами, но своего имени не назвал, хотя хозяин долины и намекнул перворождённому на его плохие манеры.

   - Мы пришли, - орка нарушила затянувшееся молчание, - войдите гостями в мой шатёр.

   Эльф изящно поклонился, Гичи-Аум склонил отягощённую косами голову, проходя в шатёр первым. Он уселся по правую руку от хозяйского места. Эльф дождался приглашающего жеста и опустился на кошму напротив.

   Исхаг занялась приготовлениями полуденной еды, девочка уже проголодалась и сейчас с аппетитом откусывала от утренней лепёшки, с нетерпением заглядывая в булькающий котелок.

   - Ты просил об отсрочке, - Гичи-Аум нарушил молчание, - зачем?

   Эльф отвёл взгляд от янтарно-жёлтых глаз вопрошающего и уставился на огонь.

   - Не уверен, что могу убедительно ответить, - эльф почти беспомощно пожал плечами, - может быть... перед уходом в небытие ощутить радость дышать без боли.

   - Только дышать?

   - Слово 'жить' тут неуместно, уважаемый шаман.

   - Согласен, - Гичи-Аум протянул девочке руку, и малышка не замедлила влезть на колени Древнего.

   - Прежде, чем покинуть этот мир я хотел бы узнать, кто эта малышка, - эльф откинув назад падающие на лицо волосы.

   - Если ты уйдёшь, как решил, то не всё ли тебе равно, кто она? - Исхаг одарила гостя неласковым взглядом, - нанести ей вред не получится, если у тебя есть такое намерение.

   Эльф досадливо двинул плечом, эти орки!

   - Не вижу причин для такого намерения. Дитя ни в чём не повинно.

   - Будто вам это мешало в ранних и нынешних войнах! - фыркнула Исхаг, - не твои ли сородичи стёрли с лица земли сотню орочьих родов?

   Эльф вскочил на ноги:

   - Тогда не забудь напомнить себе о сотне орочьих барабанов из кожи моих сородичей, орка!

   Исхаг смерила его взглядом:

   - В отличие от тебя я имею родовое имя - Исхаг. А тебя следует называть 'уважаемый господин эльф' и простираться ниц всякий раз, когда твоё великолепие соблаговолит громко чихнуть в сторону недостойной орки?

   Эльф сгорбился у костра.

   - Я приношу извинения уважаемой хозяйке шатра. Я никогда не делал ожерелий из клыков твоих сородичей. Я вообще не воин, я учёный.

   - Маг, стало быть, - старая шаманка склонилась над котелком, снимая варево с огня, - охладить можешь? Так, чтобы можно было есть не обжигаясь?

   Эльф вздохнул, как развязанный, и приложил ладонь к котелку.

   - Готово.

   Обычаи велят наливать первую миску гостям, но нынешние её гости отведать стряпню не в состоянии. Тем не менее орка разлила похлёбку по мискам и пригласила к столу всех. Пусть они не могут отведать её стряпню, но сидеть в кругу гостей им полагается до тех пор, пока хозяйки не утолят голод.

   Маленькая Исхагор всё время трапезы не сводила глаз с призрачного учёного и временами забывала о еде, разглядывая гостя совсем уж неприлично для вежливой сотрапезницы.

   - Дитя моё, нельзя так откровенно разглядывать гостей, - старая Исхаг покачала головой, - это невежливо.