Шамбала. Прошлое или будущее мира?

Все эти отдельно взятые примеры придают истории Хука о дереве кумбум вид вполне возможного факта, поскольку они показывают, что для самой природы является вполне возможным создавать растения, которые вырастают в форме четких букв. Таково же мнение другого корреспондента в «Природе», м-ра У. Т. Чиселтона Дайера, который в номере этого солидного периодического издания за 4 января, подводя итог этому свидетельству, приходит к заключению, что «во времена Хука действительно существовало дерево с отметками на листьях, которые уподоблялись набожными людьми буквам тибетского алфавита». Какими набожными? Он должен бы был помнить, что мы имеем свидетельство не от каких-то набожных и убежденных буддистов, но от открытого врага этой веры, м-ра Хука, который отправился в Кумбум, чтобы обнаружить обман, и который сделал «все зависящее, чтобы обнаружить малейшие следы человеческой хитрости», но чей «сбитый с толку разум не смог бы подтвердить ни малейшего подозрения». Таким образом, до тех пор, пока г-н Крейтнер и м-р Дайер не смогут доказать искреннее намерение аббата солгать ради нанесения ущерба его собственной религии, мы должны снять с него это обвинение как с бесспорного и важного свидетеля. Да, тибетское дерево с буквами – это факт; и кроме того, надписи на клетках его листьев и его жилках написаны на СЕНЗАРЕ, или священном языке, которым пользуются Адепты, и во всей своей целостности охватывают всю буддийскую Дхарму и историю мира. Что же касается какого-либо причудливого сходства с действительными буквами алфавита, то уверение Хука, что они столь удивительно совершенны, «что словолитня Дидо [знаменитая типография в Париже] ни в чем не превосходит их», наиболее полно проясняет этот вопрос. Сделанное Хуком описание цвета и походящего на запах корицы аромата дерева, а также формы его листьев, показывает лишенным всякой вероятности утверждение Крейтнера о том, что дерево относится к сиреневым. Вероятно, что этот комичный старый монах знал обыкновенный месмеризм и «загипнотизировал» компанию графа Жичного, чтобы они видели или не видели то, что он пожелает, как покойный профессор Бушелль заставлял своих индийских пациентов воображать все то, что он хотел бы, чтобы они увидели. Снова и снова человек встречается с такими вот «шутниками».

Ормузд и Ахриман

Благословен будь свет, Небесный первенец,
Рожденный в Вечности сиять от века.
Поскольку Бог есть свет
Предвечной сущности ярчайшего потока.
…Сатана, расправив крылья быстрые,
                      к воротам ада
Вершит свой путь.

Мильтон

Среди аллегорий мировых религий не существует более философски углубленного, величественного, живописного и впечатляющего типа, чем аллегории о двух Силах-Братьях в религии маздеизма, называемых Ахура-Мазда и Ангро-Майнью, которые более известны в своей модернизированной форме Ормузда и Ахримана. Из этих двух эманаций, «Сыновей Безграничного Времени» – Зервана Акарана – которое само произошло от Высшего и Непостижимого Принципа[11], одно является воплощением «Благой Мысли» (Воху Мана), другое – «Злой Мысли» (Ака Мана). «Царь Света», или Ахура-Мазда, родившись от Изначального Света[12], создал, или сотворил, при помощи «Слова», Хоновер (Ахуна Вайрья), чистый и святой мир. Но Ангро-Майнью, хотя он и был рожден таким же чистым, как его брат, стал завидовать ему, и поэтому портит и извращает все во вселенной, как и на земле, создавая повсюду Грех и Зло.