Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но это были еще “цветочки”. Подлинной вакханалии открыло дорогу постановление ВЦИК о “красном терроре”, принятое 2 сентября 1918 г. под руководством Свердлова под предлогом покушения на Ленина. И тут мы сталкиваемся с еще одной “легендой прикрытия”. Главным творцом террора зарубежные, а вслед за ними отечественные демократические источники дружно объявили Дзержинского. Его изображали бездушной машиной убийства, настоящим монстром. Что ж, Дзержинский был жесток к врагам революции. И никто не снимает с него ответственности за многие преступления ВЧК, которой он руководил.

Но стоит отметить и другое. Кошмарную мясорубку, залившую Россию потоками крови, создал и запустил в действие отнюдь не он. Еще раз напомню, в октябре 1918 г. Свердлов отправил Дзержинского в “отпуск”. И именно в это время вместе с Петерсом провел реорганизацию органов ЧК. Они получили двойное подчинение – центральной ВЧК в Москве и региональным Советам, подконтрольным Свердлову и возглавляемым “интернационалистами”. Местные ЧК формировались Советами и получали права отделов исполкомов. По сути их вывели из-под контроля Москвы. В этот же период, без Дзержинского, произошли кадровые реформы. Часть сотрудников удалили из ЧК под разными предлогами. Но штаты были значительно увеличены, и в основном за счет инородцев. Центральный аппарат ВЧК на 75 % составился из латышей. Хватало и евреев, мадьяр, немцев, эстонцев. Для “укрепления” органов ЧК в них, согласно постановлению о “красном терроре” было переведено много “ответственных товарищей” из партийных и советских структур – а заведовал партийными и советскими кадрами все тот же Свердлов.

Ну а в дополнение к ЧК Троцкий приказом от 14 октября 1918 г. учредил свои собственные карательные органы, Реввоентрибуналы. Только это были не трибуналы в прямом смысле слова, т.е. не судебные органы, а особые, хорошо вооруженные подразделения, специально предназначенные для массовых расправ. И Лев Давидович поучал: “Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат, который, если понадобится, сможет уничтожить десятки тысяч. У нас нет времени, нет возможности выяснять действительных, активных врагов. Мы должны встать на путь уничтожения…” [21]

Теоретики “красного террора” – Троцкий, Лацис и т.д. провозглашали, что он направлен против “эксплуататорских классов”, “буржуазии”. Однако никакой настоящей буржуазии в России уже не осталось! Крупные предприниматели, банкиры, промышленники, между прочим, не очень-то пострадали от революции. Большинство из них еще в 1917 г., когда стало ясно, что Временное правительство шатается, позаботилось перевести свои капиталы в заграничные банки и выехать за рубеж. Многие эмигрировали сразу после Октября через Финляндию. Уезжали в течение 1918 г. через оккупированную немцами Украину. Но террор носил вовсе не хаотичный, а очень даже определенный характер.

В первую очередь он ударил по Православию. Под разными предлогами арестовывались и отправлялись на убой епископы, священники, диаконы, монахи и монахини. А под маркой “буржуев” карательные органы принялись густо выкашивать русскую интеллигенцию. Хотя она-то противницей революции отнюдь не была. Напротив, к 1917 г. она составляла чуть ли не самую “революционную” часть народа, целиком проникшись идеями либерализма, социализма, атеизма, “свободы-равенства-братства”… Иррационально? Нет, с точки зрения организаторов и заказчиков террора как раз это было вполне “рационально”.

Потому что, по планам “мировой закулисы”, требовалось разрушить не только Россию, а русский народ. Изменить его, переделать, денационализировать. А интеллигенция, несмотря на свои политические взгляды, оставалась носительницей культурных традиций, накопленного за века интеллектуального багажа. Вот и истребляли ее, “расчищая” место для совсем иной культуры, морали, традиций. У крестьян, рабочих уничтожению подлежала активная часть. Те, кто способен сопротивляться, окажется непокорным, не примет безропотно навязаннуе ему новую систему “ценностей”. А вот казачество было решено уничтожить полностью. Тоже, конечно же, не случайно. Пояс казачьих областей по границам скреплял Россию, препятствовал ее распаду. Казаки всегда были патриотами – даже те, кто принял сторону красных. Они бережно и консервативно поддерживали свой уклад, традиции, “переделать” их было трудновато. Наконец, они всегда называли себя “воинами Христовыми”. Вывод – их следовало просто физически истребить. Директивой Оргбюро ЦК за подписью Свердлова от 19 января 1919 г. открылась кампания геноцида казачества. Волны смерти и ужаса прокатились по Дону, Тереку, Уралу, Оренбуржью, Астраханскому краю…