Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Масона и гомосексуалиста Чичерина в 1927 г. “по болезни” все же спровадили в отставку. Но заменил его на посту наркома иностранных дел другой высокопоставленный “оборотень” – Максим Литвинов (Макс Валлах), который всю гражданскую войну провел в Лондоне, где служил главным связующим звеном между Ллойд Джорджами и Мильнерами и их ставленниками в Москве. И наркомат остался пристанищем для аналогичных типов, связанных с теневыми махинациями. Так, масон Раковский, снятый с руководства компартией Украины, стал полпредом в Париже и Лондоне, удобно общаясь с французскими, британскими, американскими масонами. Были “оборотни” и в ближайшем окружении Сталина, среди самых “верных” ему лиц. Доказательств нет, но значительные подозрения в данном отношении вызывают фигуры Кагановича, Микояна.

А на роль “вождя номер два”, второго по рангу советского деятеля, в ходе борьбы с “левыми” выдвинулся Николай Иванович Бухарин. Член “Политбюро”, главный идеолог и редактор “Правды”. После поражения зиновьевцев и троцкистов он дополнительно усилился, в его ведение перешел Коминтерн, он через “своих” людей контролировал ВСНХ, Госплан, Московскую парторганизацию. В демократической литературе Бухарин превознесен до небес. Из него сделали грамотнейшего теоретика, защитника интересов русского крестьянства, поборника нэпа, идеалиста, желавшего строить “цивилизованный” социализм без жертв и катастроф.

Вот таким Бухарин не был никогда. Между прочим, не был он и “любимцем партии”. Исследователи ленинизма до сих пор гадают, откуда же такая характеристика попала в “политическое завещание”: то ли она является плодом болезни Ленина, то ли влияния Крупской, то ли подразумевалась ирония, но при диктовке забыли поставить кавычки [157]. Бухарин и впрямь отличался от Троцкого более демократичными манерами, но все равно оставался человеком “элиты”. Он был одним из тех большевиков, чья принадлежность к масонству однозначно доказана. И, чисто русский по крови, проявил себя ярым русофобом. Порой даже как бы стеснялся происхождения и в эмиграции подписывал статьи еврейскими псевдонимами. В Нью-Йорке работал в редакции газеты “Новый мир”, владелец которой Григорий Вайнштейн был связан с британской разведкой. А в России Бухарин стал одним из главных погромщиков Православия, русской истории и культуры. Был также одним из главных идеологов и пропагандистов “красного террора”. Например, поучал: “В революции побеждает тот, кто другому череп проломит”. А потом стал одним из главных проводников проекта “Хазарии”.

Что касается его “цивилизованных” экономических взглядов, то Бухарин менял свои мнения, как перчатки. В 1918-19 гг возглавил группировку “левых коммунистов”, требующую изгнать с предприятий инженеров, мастеров, чтобы руководили сами рабочие (и подобная практика немало способствовала развалу российской промышленности). Потом Николай Иванович поддерживал систему “военного коммунизма”. Заявлял: “Принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи”. Потом обратил взгляды к нэпу, ратовал за его углубление, Сталину даже пришлось его осаживать, когда Бухарин выдвинул лозунг: “Обогащайтесь!”

Жаркие экономические споры между Троцким, Бухариным и их сторонниками действительно имели место. Но что было их истинной подоплекой, нам остается только догадываться. Индустриализация в начале 1920-х по планам Льва Давидовича (и под его руководством) вела к доламыванию России – а при этом страна раздавалась иностранным концессионерам. Углубление нэпа по планам Николая Ивановича вело к отставанию от Запада, постепенному перерождению государства в буржуазное. Но в него, опять же, внедрялись концессионеры, и страна превращалась в типичную “банановую республику”. Возможно, каждый из лидеров предпочитал одну из этих моделей. Или, может быть, поединок был разыгран стоящими за ними силами “закулисы”. Или просто имело место персональное соперничество – кому “рулить” государством, кому пожинать плоды. Но говорить о “вражде”, об идейном противостоянии Троцкого и Бухарина абсолютно не приходится. О том, насколько были связаны между собой “оборотни”, насколько согласованно они действовали, весьма наглядно свидетельствует история с высылкой Троцкого за границу.