Шамиль

- Лана, Мадин – твой водитель, а о клинике я узнал из смс-ки. Банк присылает выписки после любой покупки.

Твою ж мать… об этом я как-то забыла… своей карты у меня уже давно не было, а эта была привязана к номеру Шамиля. Стоп… он знал, сколько я потратила на те платья неделю назад и ничего не сказал?

- Я жду…

- Я была… у врача.

- Я понял, что не в бильярд играла. У какого? По какой причине?

- Ты ведь уже все узнал… - Я по глазам видела, что узнал. Поэтому и бесился…

- Да, но я хочу, чтобы ты сама это сказала.

- Я была у гинеколога. Мне были нужны противозачаточные. Все, доволен?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет. Такое нужно обсуждать со мной.

- Да конечно!

- Ульяна, - прорычал Цахаев, давая мне понять, что я перехожу границы. Вот только я с этим была не согласна.

- Это мое тело.

- Тело твое, а жена ты моя.

- Звучит так, будто не жена, а вещь. Персональная, личная вещь. С которой можно обращаться то хорошо, то плохо, ну, так, по настроению!

- Ульяна, такие вещи решаются вместе. Ты не можешь принимать решения самостоятельно, в одиночку.

- Ты в себе?!

- Вполне. И я скажу тебе прямо, как есть – я хочу детей.

- А я нет. Мне всего двадцать, я совершенно не уверенна в своем муже двоеженце, который не ночует со мной дома, который не интересуется моей жизнью, на которого я не могу положиться. Я не хочу рожать от человека, который признается в любви другой женщине, не хочу становиться очередной молодой матерью, которая оказывается в разводе раньше, чем ребенок начинает ходить в школу, а затем корит себя всю жизнь за поспешно принятые решения. Считай меня кем хочешь, а я хочу растить своего ребенка в достатке, любви и, самое главное, в полной семье.

- Ты не уверена во мне?

- Господи, Шамиль, приди в себя, конечно, я в тебе не уверена! Спишь с одной, любишь другую, детей подавай от любой, а ты как сам думаешь?!

Цахаев замер, то ли не находя, что мне ответить, то ли не желая давать мне ответа.

- Дай пройти! – Оставаться с ним наедине больше не было никакого желания. 

   *****

Пройти-то я прошла, вот только разговор наш окончен не был. Быстрыми шагами направилась на второй этаж, в спальню, но меня быстро нагнали. Я поняла это, когда входная дверь в комнату с грохотом закрылась.

- Я тебе многое спускаю с рук, Ульяна, - начал Цахаев. – Я постоянно напоминаю себе, что ты моложе, воспитана совершенно в других условиях, что можешь еще быть безответственной просто в силу своего возраста и непривычки, но чем дальше – тем хуже, чем лучше я к тебе отношусь, тем больше ты борзеешь. Ты не уважаешь своего собственного мужа, ты постоянно поднимаешь на меня голос и оговариваешься. Ты не слушаешься меня и творишь все, что взбредёт в голову, а мои самые незначительные просьбы оставляешь без удовлетворения. Так быть не должно, я уже объяснял это, когда мы были дома, - на удивление тихо произнес свой монолог Цахаев. И именно это меня напугало больше всего. – Более того, ты все еще считаешь себя абсолютно свободной девушкой, в твоей голове мы никак и ничем не связаны, а реальность иная. Что ж, в этом случае, ты не оставляешь мне выбора.

- Как это… - Я с ужасом пронаблюдала за тем, как Шамиль начал медленно расстегивать пуговицы на неизменно черной рубашке. У мужа была тяга к этому цвету, я же считала, что у него просто черное сердце.

- До тех пор, пока ты не научишься делать то, что я говорю, я буду лишать тебя важных вещей.

- Ты о деньгах что ли?! Господи, да забирай ты свою карту, - с презрением выплюнула я. Плевать мне на деньги, что-нибудь придумаю, устроюсь подрабатывать, в конце концов, но выпрашивать у него копейки никогда не стану.

- Не говори глупостей, деньгами я обязан тебя обеспечивать, - хмыкнул супруг, отбрасывая рубашку в сторону, принимаясь за ремень, который через несколько мгновений присоединился к ней.

- К чему ты клонишь? – взбеленилась я, устав наблюдать за непрошенным стриптизом. Заре пускай его показывает, она наверняка будет в восторге.

- К тому, что завтра ты на учебу не идешь.

- Что?!

- С этого дня я принципиально не стану дважды повторять уже сказанное.

- Шамиль, ты не можешь…

- Еще как могу. Я вполне могу запретить тебе учиться, работать, выходить куда-то в люди, общаться с друзьями, ездить к родне и так далее, и так далее. Так поступают многие мужья и их жены становятся покорнее, смиреннее. Я не хотел до этого доводить, ты показалась мне умной девушкой, но вижу, что ошибся. Строптивость – основная черта твоего характера.

- Не надо… - в ужасе прошептала я, понимая, что сердце бьется через раз, а меня бросило в жар. – Не поступай так со мной.

- Уговори меня, - хмыкнул Цахаев, покачав головой. – Все в твоих руках, - заявил он, оставаясь, наконец, в одном нижнем белье.

- Ты намекаешь на секс? – с каким-то отчаянием и надломом прошептала я.

- Я намекаю на покорность. Я намекаю на то, чтобы ты была чуть ласковее с тем, кого называешь своим мужем. Потому что, собственно говоря, так и должно быть. Ну, и еще у меня кончилось терпение. – Шамиль пожал плечами.