Шамиль

- Вам стоит приехать, ваш супруг находится у нас…

Дальше я слушала, но не слышала. Вмиг стало страшно и холодно, будто на меня вылили ушат холодной воды.

- Он жив? – прошептала я, едва шевеля губами.

- Да-да, он жив, относительно в порядке, остальное вам расскажет доктор, пожалуйста, приезжайте.

Вот тебе и побег. Я сбросила звонок и медленно опустила вниз сумку с рюкзаком.

Это была отличная возможность делать ноги. Пока он в больнице, пока очухается… Только вот додумать не получилось, тело-то у меня жило своей жизнью. Я уже неслась вниз, к такси, вот только не с целью доехать до отеля и снять там номер, а с целью как можно скорее оказаться в больнице, из которой мне звонили.

Плевать. Он гад, он чертовски зарвавшаяся и неадекватная сволочь, но я разберусь с этим потом, позже, когда пойму наверняка, что он жив, здоров и в безопасности. Тогда я снова смогу ненавидеть его и бояться. А пока что я боялась за него.

Доехали мы довольно быстро, впрочем, это не помешало мне несколько раз накричать на ни в чем неповинного водителя, а затем буквально вбежать в здание больницы.

Мне еще предстояло оценить свое собственное поведение, но пока что было опять же не до этого. На стойке регистрации я объяснила, что мне звонили, назвала свою фамилию и меня, наконец, проводили на третий этаж, а затем подвели к доктору. Мужчина средних лет в форменной одежде представился мне Дроздовым Виктором Николаевичем и сообщил, что мой супруг жив и относительно в порядке.

- У него сломано два ребра и сильные ожоги рук.

- Что произошло?

- Насколько я знаю, ДТП. Машина перевернулась, по-моему, загорелась, оттуда и ожоги третьей степени, но погибших, к счастью, нет.

- Боже мой…

- На счет ребер сильно переживать не стоит, сломано первое и второе, он парень молодой, думаю, заживет скоро и без осложнений, шинирование мы провели, дальше дело за временем и соблюдением наших предписаний, а с руками будем смотреть по обстоятельствам. Если процесс заживления пойдет хорошо, то через неделю-другую можно будет снять повязки и будет ваш муж как новенький, но, если пойдет омертвение клеток, будем сразу делать операцию, не затягивая. Пока что он спит, мы дали хорошие обезболивающие, но как проснется, можете забирать домой. Но нужно будет приезжать на перевязки хотя бы через день. Список анальгетиков и антибиотиков, а также полную инструкцию по приему и все необходимые предписания вы получите у медсестры, хорошо?

Я лишь покивала на монолог врача и, поблагодарив, отпустила его. Самое главное я услышала – волноваться было не о чем, Шамиль был жив, никто в ДТП не погиб. Все самое страшное обошло нас стороной. 

Но…

Черт возьми, что это вообще было?

Нет, я не про аварию, хотя это было ужасно, я о своей реакции. О слезах, которые невольно возникли, когда я увидела своего супруга, лежащим на больничной койке с порезами на лице, полностью перебинтованными до локтей руками и хриплым дыханием из-за сломанных ребер.

Почему? Почему я так реагировала? Почему не желала ему отправиться на тот свет, да поскорее? Это гарантировало бы мне свободу, безопасность, новую жизнь, возможность встретить того, кого полюблю и построить с ним нормальные отношения, нормальный брак…

Проблема заключалась лишь в том, что, кажется, у меня все это уже было. Жизнь с тем, кого я люблю, брак с тем, кого люблю…

Нет, иначе быть не могло. Если бы не любила, выслушала бы медсестру, положила бы трубку и последовала своему плану со спокойным сердцем, не мчалась бы к нему в слезах, дерганная, напуганная тем, что меня может ждать в больнице. Не дрожала бы, пока доктор выносил свой «вердикт». Так мог реагировать только полностью, безнадежно сильно влюбленный человек.

Проклятье. Вляпалась. По самое не хочу.

Я присела рядом, на краешек узкой кровати, стараясь не беспокоить спящего пациента и мягко провела ладонью по голове, наклонилась и осторожно, почти невесомо поцеловала ту щеку, на которой не было швов.

Конечно, можно было отрицать свои чувства, можно было бы бегать от них и бегать от самого Шамиля, но это было бы глупо. Я была слишком слабой для таких решений…

Какое-то время мы провели в одиночестве. Я наблюдала за тем, как супруг спит и думала о том, что будет дальше. Что нас ждет. К чему мы придем. Правильно ли я поступаю, не сбегая от него сейчас. Чем мне грозит это в будущем. Да много о чем, собственно говоря. Так прошло несколько часов, пока в палате не объявилась та, кого я желала увидеть меньше всего на свете.

Эта идиотка занеслась туда с криками, хотя можно было бы и догадаться о том, что в больнице с пациентами так непринято. Я моментально дернулась, поднялась с кровати и шикнула на нее.

- Это все ты, это все из-за тебя, дрянь, тебя послал Иблис!

- Что ты несешь?! – выталкивая Зару из палаты, прошипела я. – Какого черта ты здесь делаешь?!

- Я его жена, я имею полное право тут находиться! – с не меньшей злостью выдала Зара, больно сжимая мое предплечье, в которое успела вцепиться, пока я выпроваживала ее.

Твою мать, откуда эта бешенная истеричка вообще узнала обо всем, да еще и адрес достала?