Шамиль

- Вы всегда едите только… это? – я киваю в сторону больших тарелок, ломящихся едой. Какая-то жидкость, похожая на подливу с кусками мяса, странные белые прямоугольники то ли из риса, то ли еще из чего, покоящиеся рядом, дивного вида крученные лепешки, без понятия, сладкие или соленые на вкус…

Господи, кто-нибудь, дайте мне кусок пиццы!

Фатима еще некоторое время с подозрением разглядывает меня, а затем пожимает плечами и будто сдается.

- Конечно, я могу тебе сделать бутерброды с чаем, но все, что ты видишь перед собой – это то, чем питаются папа и Шамиль. Мы так привыкли. Так как ты вышла замуж за моего брата, учти, все это придется научиться готовить.

- Как же… - шепчу я в ответ. Так тихо, чтобы меня не услышали.

- Шамиль хоть и живет последние годы в Москве, но ест только нашу еду: либо заказывает у своих, либо готовит сам, - рассказывает мне Фатима. Я в этот момент думаю о том, как было бы хорошо, не появляйся ее братец на свет. Никогда.

- А ты умеешь все это готовить? – не знаю, зачем спрашиваю это, наверное, хочу занять мысли хоть чем-то.

- А кто же это все по-твоему готовил? – Фатима оборачивается на меня и широко улыбается.

- Я думала, прислуга… ты же говорила…

- Нет! – тут же качает головой Фатима. – Что ты! Готовлю и по дому делаю все я, они помогают с двором, ты потом увидишь, какой он у нас большой, про сад вообще молчу! Мне просто физически там не управиться одной. Женщины помогают мне в основном там, - поясняет она.

- Но ваш дом… внутри, он просто огромен, ты что убираешься тут одна?

- Ну, да, - кивает Фатима.

- И готовишь?

- Конечно! – улыбается она. – Я никому не доверю кормить отца и брата, ну и инстаграм надо чем-то заполнять, - хихикает Фатима.

- Ясно… - Я киваю и про себя думаю, что, наверное, бедной девушке просто нечем себя занять и так она убивает время. Что еще делать, если собственная семья держит тебя запертой в четырех стенах?

- Правда иногда с этой учебой я могу замотаться и тогда действительно приходится просить помочь…

- Ты учишься?

- Конечно, - кажется, на лице Фатимы мелькает тень обиды, и я тут же спешу оправдаться.

- Прости, я просто не знаю, как тут у вас все устроено…

- Ничего… - мягко улыбается в ответ девушка. – Я тебе все расскажу.

Нрав восточных мужчин непохож на нрав наших. Они не терпят непокорности, не терпят, когда им возражают, тем более, публично. Фатима неустанно рассказывает мне о традициях их народа, объясняет, что можно делать, чего нельзя.

Вроде бы, я не уезжала даже за пределы страны, в которой выросла, а кажется, будто нахожусь на другой планете, в иной галактике, так сильно все разнится и кажется диковинным.

Их мужчинам нельзя возражать. Даже если женщина уверена, что он неправ или ошибается в каких-то фактах, на людях она должна молчать и соглашаться с ним во всем.

С их мужчинами нельзя спорить. Можно остаться несогласной, но только молча. Высказывать свое мнение, идущее вразрез, не допускается. В особенности, если речь идет о муже.

Обязательно нужно вставать, если кто-то из них входит в помещение, смиренно склонять голову и ждать разрешения заговорить. Если его не дали, нужно молчать.

Чтобы выйти из дома, неважно, куда именно, нужно спросить разрешения мужа. Если его нет рядом и по каким причинам я не могу с ни связаться, разрешение должен дать кто-то из его старших родственников. Если я не могу найти или связаться с ними, то выходить из дома и вовсе нельзя.

Мне нужно разрешение мужа, чтобы работать или учиться. Сестра Шамиля перед поступлением в университет, получает разрешение от отца – главы семьи. Однако будет ли ей разрешено работать в будущем, когда она станет чьей-то женой – неизвестно, но так как она учится на врача, то очень надеется, что ей позволят это делать.

Их мир совсем другой. И чем дальше говорит Фатима, тем яснее это становится. Я и сама об этом давно подозреваю, но с каждым ее словом в душе все больше разрастается паника.

Как же мне свыкаться с таким? Пускай и на время…

Глава 3

- Я не согласна на это.

- Ульяна… я слишком устал для твоих шоу, - отрезает Шамиль. 

- Это унизительно! – в бессилии вскрикиваю я, за что почти сразу получаю ладонью по губам.

- Ты что… - шепчу в шоке и отшатываюсь назад. Снова бьет… Да что же это такое?! Он вообще умеет общаться без рукоприкладства?

Нет, это не больно, но это еще более унизительно, чем то, что требует от меня супруг.

Он действительно возвращается поздно, как и предупреждает Фатима, хотя для меня загадка, куда можно уйти на второй день своего брака, но я решаю оставить этот вопрос на потом. Не сказать, что я сильно против такого расклада. Я вижу, что он не в настроении, но мне как-то плевать.

Когда Шамиль заявляется домой в десять вечера, я решаюсь заговорить с ним. Нужно хотя бы попытаться…

- Распускать руки – это для тебя норма?! – вскрикиваю я, наблюдая за тем, как муж скидывает с себя черную рубашку и закатывает глаза. Он хмыкает и качает головой, делая несколько шагов ко мне.

- Лана…

- Меня никто так не называет, - поправляю я. Уля, Ульяна, но никак не Лана.