Шамиль

Однажды Хаджи–Мурат, оставив в Хунзахе наибом шототинца Хочбара, выехал в Сиух. По дороге с ним случилось несчастье: на полном скаку он упал с лошади и, ударившись о камни, сильно разбил голову. В Сиух его доставили на носилках. Горский лекарь из Чоха Битулав–Гаджи и его коллега из Орота Сахибилав определили перелом черепа. Сильный и натренированный организм Хаджи–Мурата перенес и этот удар.

В первых числах 1844 года Хаджи–Мурат явился в Хунзах. Голова его была забинтована; хромал он теперь больше прежнего.

Распоряжения его удивили жителей. По приказу Хаджи–Мурата с землею сравняли цитадель царских войск, сломали дома, находившиеся рядом со старой мечетью, и саму мечеть. Разбили памятники и над могилами аварских ханов. Каждый день ходил он на кладбище, где находилась могила Гамзат–бека, и усердно молился. Вероятно, хотел замолить прошлые грехи. Его–примеру последовали некоторые хунзахцы. Одни боялись гнева наиба, другие были солидарны с ним. Но большинство населения оставалось недовольно действиями Хаджи–Мурата. хотя в лицо ему никто об этом не осмеливался говорить.

Хаджи–Мурата с войсками видели и далеко на юге Дагестана, в аулах, населенных лезгинами, и на плоскости, где живут кумыки, и на отрогах Кавказского хребта, за которым живут грузины. «Любимым делом Хаджи–Мурата были набеги», — писал зять Шамиля Абдурахман. Эту мысль подтверждают сын Хаджи–Мурата Гулла и внук Казанбий в своей работе «Хаджи–Мурат», изданной в Махачкале в 1927 году. Они подсчитали, что их знаменитый родитель совершил одиннадцать набегов. По рассказам Гуллы и Казанбия, Хадлси–Мурат, перед тем как совершить поход, раздавал милостыню сиротам и вдовам, молился у могилы Абу–Муслима.

В некоторых источниках утверждается, что Хадлси–Мурат не столько воевал против царских войск, сколько мародерствовал, вызывая тем резкое осуждение пострадавших горцев.

Шамиля часто огорчала «инициативность» Хаджи–Мурата, и он несколько раз делал внушения своему наибу. Хаджи–Мурат был опасен для движения горцев. Он, как Кибит–Магома и Даниель–бек, с одной стороны, накапливал богатства, старался вернуть себе феодальные привилегии, с другой стороны, тайно претендовал на пост имама. Такая «односторонность» военных дарований Хаджи–Мурата. — считал зять Шамиля Абдурахман, — была одной из причин, повлекших за собой сначала размолвку, а затем и полный разрыв с имамом. Абдурахман рассказывает и о случае, после которого переполнилась чаша терпения Шамиля. Жители Кайтага решили перейти на сторону Шамиля. Сначала Ягия–Хаджи, затем Омар Салтинский пытались добраться до него, но неудачно. Третий наиб имама Бук–Магома пробился к кайтагцам, но в бою с царскими войсками получил тяжелую рану. Попросив положить рядом с собою обнаженный кинжал и пистолет со взведенным курком, наиб приказал человеку по имени Мамай скакать к Шамилю и просить помощи. Последний так и сделал. (Затем Бук–Магому все-таки взяли в плен, отвезли в Дербент, где он и скончался от ран). Тем временем в Кайтаг прискакал четвертый наиб — Хаджи–Мурат с 500 мюридами. Он, как сообщает Абдурахман,«… стал бросаться, как барс, из стороны в сторону, разгуливая по всему Хайдаку.., а затем, не доведя до конца порученного ему дела, преблагополучно вернулся в свою резиденцию Хунзах»[51].

Об этом стало известно Шамилю. Он снял Хаджи–Мурата со всех должностей, конфисковал часть его имущества. Самому наибу было приказано явиться в Ведено для отчета. Но Хаджи–Мурат с несколькими «близкими ему людьми 23 ноября 1852 года перешел к противнику.

После разрыва с Шамилем Хаджи–Мурат с семьей и несколькими хун–захцами поселился в Цельмесе. Однако долго оставаться в бездействии он не мог. Решил перебраться в Чечню — на родину жены Санув, в аул Гехи, где находились царские войска. За день до отъезда отправил туда одного из своих людей — Али–Магому с золотом, серебром, одеждой, но тот вместо Гехи поехал в Хунзах к наибу Фатали–хану, заменившему Хаджи–Мурата, и все ему рассказал.

Хаджи–Мурат и его спутники в Чечню уходили ночью. Ночью же прибыли в Анди. Здесь наиб узнал об измене Али–Магомы, увезшего драгоценности. Далее, на Маккаич, по страшным тропам, повел Хаджи–Мурата кунак. Бывший наиб вскоре понял, что и он — изменник, и потому убил проводника шашкой. С боем прорвался через встретившийся на пути караул. Прошли чеченское село Шали. Затем встретили сотенного Шамиля, чиркеевца — однорукого Магому. Хаджи–Мурат оставил товарищей в укрытии, а сам стал говорить с Магомой. Расстались мирно. День провели верст за 30 от Гехи в лесу. Ночью снова вышли на дорогу. Доехали до большой поляны Кудияб–майдан. В версте от крепости Воздвиженской натолкнулись на казаков. Хаджи–Мурат решил сдаться и отправил своего мюрида Замира к казачьему полковнику. В итоге полковник с почестями встретил их, затем отвез в крепость. Трое суток жили там беглецы, затем десять дней — в Грозном и двадцать — в Тифлисе.