Шампанское с того света

— Галочка, радость моя, ну наконец-то, — расплылся в улыбке Анатолий, выходя в прихожую. — Я уж думал, ты никогда до меня не доедешь, все глаза просмотрел, а тебя все нет и нет. Несколько раз звонил тебе на трубку, а номер недоступен.

Клавдия, открывшая девушкам дверь, увидев Галину, фыркнула, резко развернулась и, поджав губы, удалилась.

— Неужели вас так долго продержал этот лейтенант Заикин? — поинтересовался Анатолий, целуя свою бывшую жену в щеку. — Я, как и обещал, звякнул своему приятелю, и он должен был сразу же перезвонить куда следует и приказать отпустить вас с почетом и уважением. Какой прекрасный аромат ты источаешь, роза моя, — тут же отметил он. — Это от Шанель?

— Еще раз здравствуй, дорогой, — улыбнулась в ответ Галина. — Да, от Шанель, из новой коллекции. Не прошло и пятнадцати минут после звонка тебе, как мы были совершенно свободны, но попали в пробку, поэтому и задержались. А провожал нас лейтенант действительно с почетом и уважением. Какой же ты все-таки молодец, Толик. Я не перестаю восхищаться твоими способностями решать любую проблему в мгновение ока, — польстила она бывшему мужу.

— Решение проблем — мое хобби, ты же знаешь. Я рад, что сумел помочь, солнце мое. А почему твоя трубка недоступна?

— Батарейка села.

— Понятно. Люсенька, здравствуй, милая, ты, как всегда, прекрасно выглядишь. Как же давно я тебя не видел, ты совсем не меняешься, все такая же молодая и обворожительная. Весьма польщен, что ты почтила вниманием мое скромное жилище, — приветливо улыбнулся девушке хозяин дома и галантно поцеловал ей руку.

— Привет, Анатолий. Насчет скромного жилища — ты сам поскромничал, как всегда, — хмыкнула Люсьена. — По моим… тоже очень скромным подсчетам, заработать на такую «конуру» я смогу лишь лет за двести. Рада тебя видеть в добром здравии. Ты не меняешься, все такой же энергичный, элегантный, а главное, неисправимый льстец и дамский угодник, — засмеялась она.

— На том стоим, дорогая моя, на том стоим. Что же я могу поделать, если красивые женщины — моя слабость? Никак не могу удержаться от комплимента, когда вижу перед собой таких потрясающих, великолепных нимф, как вы с Галочкой. Раздевайтесь, мои хорошие, мои обворожительные дамы, ваш преданный рыцарь готов услужить, — расшаркался Анатолий, помогая девушкам снять шубки. — Проходите в столовую, будем ужинать. Я достал из своих запасов пару бутылочек изумительного французского вина, вам оно непременно понравится, а Клавдия приготовила совершенно потрясающую утку с яблоками и черносливом. Галочка, счастье мое, я позвонил своему приятелю в ресторан и заказал твой любимый салат «Цезарь» и еще кое-какие изыски из даров моря. Морские гребешки в винном соусе, копченый угорь и лобстеры, приготовленные по особому рецепту, — это, я вам скажу, нечто! — прищелкнул он языком. — Буквально пятнадцать минут назад все это великолепие уже привезли. Все свеженькое, только что приготовленное, так что ужин должен получиться весьма и весьма приятным.

— Я в предвкушении, — закатила глаза Галина. — Ты всегда умел удивить меня чем-нибудь необычным, уверена, что и на этот раз у тебя получится.

— Очень надеюсь, что не разочарую тебя, солнце мое. Проходите, мои милые дамы, не будем медлить, я ужасно проголодался.

Когда девушки прошли в столовую, там была Клавдия, накрывавшая на стол.

— Добрый вечер, уважаемая Клауди, — ехидно улыбнулась Галина. — Открыв дверь, ты не поздоровалась, к чему бы это?

— Здрасьте, извините, не заметила, — буркнула та, грохнув тарелкой о стол.

— Не заметила? — округлила Галя глаза. — Как странно! Хотя чему удивляться, если со зрением проблемы? Как ни крути, а старость не радость. От всей души сочувствую, дорогая. Если хочешь, могу посоветовать гениального окулиста, прямо кудесник, а не доктор.

— Если понадоблюсь, позовете, я в кухне, — обратилась Клавдия к Анатолию, еще раз грохнула о стол, только уже ножами, и, величественно раскачивая бедрами, проплыла к двери.

— Галочка, душа моя, ну когда же ты перестанешь ее допекать? — засмеялся тот. — Чем на этот раз она тебе не угодила, радость моя?

— Открыла дверь и сделала вид, что в упор меня не видит, — нахмурилась Галина. — Я уже сто лет в твоем доме не была, пора бы ей успокоиться.

— Те два года, которые ты здесь прожила в качестве моей супруги, она теперь будет помнить до конца дней своих, — захохотал Анатолий. — Ты же ее чуть до инфаркта не довела своими выходками.

— Сама напросилась, и тебе прекрасно об этом известно, — огрызнулась Галина. — Она мне специально жизнь портила. И не только жизнь, но и мои вещи. Вещи, которые ты, кстати, покупал, и за немалые деньги, между прочим! Я разве виновата, что ты на мне женился, а не на этой ревнивой корове?

— Не говори глупости, — нахмурился Анатолий. — Что за странный бред о женитьбе? Какая тут может быть ревность? Клавдия — практически член семьи, и она никогда не делает что-то специально, если только по неосторожности.