Шампанское

Но это была не потайная кладовая семьи Джонсов, а спальня соседки! Пожилая дама лежала с кислородной маской на лице, вокруг с поникшими головами стояли врачи, сиделки, родственники и священник, который, судя по всему, собирался принять последнюю исповедь умиравшей. Все застыли на месте от изумления. Даже умирающая озадаченно наморщила лоб, когда на него село облако цементной пыли, смешанной с кирпичной крошкой.

Вызвали полицию. Внезапно выяснилось, что итальянские строители ни слова не понимают по-английски и говорят только на своем родном языке. Полицейские, казалось, тоже умели говорить только на языке полицейских. Священник испуганно бубнил что-то на латыни, женщина в кислородной маске задыхалась, к дому с истошным воем сирен подъехали одновременно пожарная машина и «скорая помощь» с бригадой парамедиков. Во всем этом бедламе лишь Баффи сохраняла спокойствие и с невозмутимым видом угощала всех шоколадным печеньем собственного приготовления, теперь покрытым чем-то смутно напоминавшим сахарную пудру.

В конце концов всех отправили в полицейский участок.

— Это все из-за меня, — решительно заявила Баффи дежурному офицеру. — Это мне взбрело в голову воскресить старый камин. Я, и только я, заставила рабочих сделать это. Послушайте, офицер, если тут и нужно кого-то арестовать, то именно меня!

С этими словами она протянула ему руки, полагая, что он наденет на нее наручники. Но этого не случилось.

В конце концов удалось достичь всеобщего компромисса. Священнику было обещано щедрое пожертвование на нужды его прихода. Несостоявшейся покойнице с лихвой хватило чудесного воскрешения из мертвых или почти мертвых. (Много позже она явилась в гости к Баффи и, сидя за столом, на котором стояли ваза с шоколадным печеньем и бутылка шампанского, объяснила ей, что просто не могла позволить себе умереть, в то время как вокруг нее происходило столько интересного!) Итальянцы были отпущены с миром.

После этих бурных событий реконструкцию апартаментов четы Джонсов завершили в рекордно короткие сроки.

Между тем Зак Джонс так выкладывался на работе, что, приходя домой, почти сразу падал в постель, где его с нетерпением ждала молодая жена…

— Работа и секс, — пошутил однажды Зак. — Неужели вся жизнь состоит только из этого?

— Во всяком случае, именно так должно быть в идеале, — усмехнулась Баффи.

Полная реконструкция заняла шесть недель и обошлась в триста пятьдесят тысяч долларов. На приобретение мебели и прочих необходимых мелочей ушло столько же. В конце концов огромное чердачное помещение, которое Зак считал своей студией, превратилось в роскошный стильный пентхауз. Здесь было все необходимое для Зака и Баффи: просторная спальня с примыкавшей к ней зеркальной ванной комнатой; оборудованная по последнему слову техники и отделанная мрамором кухня, а также великолепная фотолаборатория. Все остальное пространство занимала студия-гостиная, выдержанная в белых и бежевых тонах. При необходимости она могла быть использована как отличный павильон для фотосъемок. На полу лежали мягкие толстые восточные ковры белых, бирюзовых, бежевых, зеленых и желтых оттенков. Вся мебель была обтянута тонкой белой кожей. Посередине с высоченного, почти шестиметрового потолка свисала массивная старинная хрустальная люстра. Камин был отделан тщательно отполированным светлым деревом.

Когда Закери Джонс в очередной раз вернулся после целого дня утомительной работы в редакции журнала «Шик» в свой новый дом, к своей молодой жене, он заметил, что свет люстры приглушен, а на столе стоит серебряный поднос с бутылкой «Кристаль» и вазочкой шоколадного печенья.

На верхней ступеньке лестницы, ведущей на искусно сооруженный второй полуэтаж, появилась Баффи в зеленом бархатном платье с кружевной отделкой. На какое-то мгновение она остановилась, почти инстинктивно приняв одну из самых своих соблазнительных поз, и Зак не удержался от возгласа восхищенного удивления.

— Боже правый! Как ты хороша! — В его восклицании прозвучала гордость мужчины, обладающего столь прекрасной женщиной.

— В этом старье? Не может быть! — лукаво улыбнулась она и слегка наклонила голову, чтобы пышная волна золотисто-каштановых волос упала ей на плечи.

Выдержав еще одну секундную паузу, Баффи начала грациозно спускаться с лестницы.

Зак налил в бокалы шампанского, но прежде, чем он успел пригубить превосходное пенящееся вино, его жена дошла до середины гостиной и чуть заметным движением руки расстегнула единственную застежку на своем платье. Через секунду у ее ног лежала мягкая груда зеленого бархата и кружев. Огонь камина освещал розовым светом все изгибы женственного тела. Шагнув к жене, Зак принялся медленно целовать ее шею, тогда как руки Баффи проворно расстегивали его рубашку.

— Я люблю тебя, — прошептал Зак.

— Да, знаю…

Ах, как она была счастлива в эту минуту!

Их тела переплелись и опустились на мягкий толстый ковер. Зак жадно целовал ее грудь. Его горячее дыхание, казалось, окутывало все тело Баффи. Откинувшись на пушистый ковер, она закрыла глаза, душой и телом отдаваясь волне нарастающего желания.