Шань

И вот тогда-то в Шанхае произошла встреча, перевернувшая мою судьбу. Я столкнулся лицом к лицу с коммунистической идеей и инстинктивно почувствовал, что нашел наконец нечто, благодаря чему мир может вновь воцариться на нашей земле.

Тогда наступила первая стадия рена, моей полувековой “жатвы”. Однако для воплощения в жизнь своих идей мне пришлось покинуть Шанхай и Афину — мою вторую жену и твою мать... И покинуть тебя. У меня не было выбора. Китай стоял для меня на первом месте. Так было всегда.

Теперь мы наконец добрались до финальной стадии. Тебе предстоит стать оросительным каналом, по которому потечет все могущество азиатского континента. Китай вновь станет единым целым. Это произойдет не путем разрушения Гонконга, к чему рьяно стремятся некоторые умники в Пекине, но через использование всех преимуществ, полученных этой колонией от заморского дьявола. Я говорю о свободной торговле и открытом рынке. Сохранив лицо, мы сумеем добиться от заморского дьявола помощи для нашей промышленности и электроники, в которой так остро нуждаемся.

Под сенью широко раскинутых крыльев круга избранных Китай будет процветать и развиваться.

Это твоя судьба, твое предназначение — увидеть плоды моей “жатвы”. Пройдут годы, и коммунизм увянет и отомрет сам собой. В прошлом он сослужил нам добрую службу, став мощным инструментом в наших руках. Он пробудил спящего колосса, каким являлся Китай, и продвинул его вперед до определенного рубежа, Однако теперь он тянет нас назад. Мы задыхаемся в тисках устаревшей доктрины, в то время как весь мир шагнул уже в новую эпоху. Если мы не последуем его примеру и не вступим в новую, великую обитель человечества, то Китай обречен на отсталость и реальную перспективу попасть в подчинение Москвы. Советы на протяжении десятилетий искали ключ к управлению нашим будущим.

Чжилинь сделал неловкое движение, и на короткое мгновение гримаса боли омрачила его лицо.

— С самого начала, Джейк, я знал, что не смогу пройти дальше стадии Цзян. Я успел сделать достаточно много за свою жизнь, и вот теперь я нашел тебя, своего сына. Я создатель. Тебе же уготована роль Чжуаня, канала, через который будет течь вся деловая энергия в Азии. Я признаю, что не в состоянии контролировать все силы, вступающие в игру на нынешнем этапе не только на материке и в Гонконге, но и в Бангкоке, Сингапуре, Маниле, Куала-Лумпуре, Дели, Токио и Осаке. Некоторые связи уже установлены и отданы в твое распоряжение. Остальными придется заняться тебе самому. Это входит в обязанности Чжуаня так же, как и продолжение борьбы с нашими врагами.

Какая-то джонка обогнула мыс и взяла курс в открытое море. Ее парус надулся, поймав зимний ветер, и джонка накренилась.

Чжилинь протянул перед собой открытую ладонь, и Джейк увидел на ней нефритовую гемму с изображением двух мифических животных, сошедшихся в смертельной схватке. Некогда гемма была расколота на четыре куска, соединенных теперь между собой золотыми скрепками.

— Недостаточно лишь предаваться мечтам и плести паутину власти, — Чжилинь поворачивал гемму на ладони то так, то эдак. — Наши умозрительные схемы окажутся никуда не годными в конечном счете, если йуань-хуань,крут избранных, распадется. Связь между его членами может оказаться куда более хрупкой, чем ты предполагаешь. Да, “драконы” триад и тай-пэни,выбранные мной, связаны этим фу,императорской печатью, выгравированной на нефрите, части которой ты, Ничирен, Блисс и Эндрю собрали воедино.

Он поднял гемму на свет. Солнечные лучи, просвечивающиеся сквозь камень, заставлявшие его сверкать и искриться, казалось, пробудили к жизни сражавшихся животных.

— Поразмышляй над этим изображением: легендарная битва между тигром и драконом за первенство на земле. Возможно, именно это мы и имеем в виду на самом деле, рассуждая о чудовищной по сложности задаче, стоящей перед йуань-хуанем.Она заключается, во-первых, в защите нового Китая, контуры которого только-только начинают вырисовываться, от врагов: русских, англичан, американцев и тех умников в Пекине, что не желают смириться с неизбежной гибелью коммунизма. Во-вторых, в объединении Гонконга и материка с постепенным присоединением Японии, Малайзии, Индонезии, Таиланда, Филиппин, дабы сильный и однородный Китай стремительно ворвался в двадцать первое столетие.

Мы должны не допустить раскола в своих рядах. Пока мы все в единой связке: мои братья — Цунь Три Клятвы и Т.И.Чун, Эндрю Сойер, преданный мне и моей семье, благодаря услуге, оказанной ему мной много лет назад, “драконы” трех главных триад.

Однако эти “драконы” будут держаться чрезвычайно недоверчиво, постоянно ища возможность наступить на мозоль конкурентам внутри йуань-хуаня.На них нельзя рассчитывать как на источник значительных капиталов. Их поддержка проявляется в других аспектах. Нет смысла ни дискутировать по поводу этой ситуации, ни пытаться изменить ее. Ее нельзя изменить. Это джосс —предначертание.