Шандор Петефи

Он ярко описал состояние отчизны и дал понять, что нам нечего ждать помощи извне, что мы только сами можем помочь себе. Голос его все время креп, движения становились живей… После получасовой речи не только все слушатели, но и сам он забыл о своей болезни. Каждая фраза, произнесенная им, зажигала, увлекала… Когда же он дошел до того, что для спасения родины нужно двести тысяч солдат, то депутаты Национального собрания, не в силах больше сдерживаться, прервали его на полуслове, единодушно закричав: «Дадим!» Все, как один, встали с мест, а с хоров (на хорах сидели Петефи, Вашвари и другие вожди народа, — среди депутатов собрания места им не нашлось. — А. Г.) понеслись ликующие возгласы».

Кошут начал свою деятельность как представитель среднепоместного дворянства, и когда к середине 1848 года он стал вождем уже всего венгерского народа, то все еще не мог осознать, что народ ждет не только последовательной борьбы за национальное освобождение, но и коренных социальных преобразований.

* * *

Петефи на пять месяцев опередил апрельское решение 1849 года о лишении австрийского императора престола, когда в декабре 1848 года напечатал свое стихотворение:

Лук мой славный, дорогой,
Грянем в трон разок-другой.
Прямо в бархат бей, стрела,
Чтобы тучей пыль пошла.
Учиним, друзья, расправу
Мы республике во славу!

А теперь второй стрелой —
С короля венец долой.

А теперь мы выбьем, лук,
Скипетр у него из рук!

А теперь мораль моя:
Дураки вы все, друзья!

Сколько лет прошу, молю:
Дайте в морду королю!
Учиним ему расправу
Мы республике во славу!

В этот же период Петефи создал целый ряд стихотворений и баллад, направленных против австрийского императора и королевской власти вообще. Он искал сюжеты из венгерской истории, изобличающие того или иного короля в вероломстве, бесчестности, жестокости. Так родились его баллады «Бан Банк», «Королевская присяга», «Король и палач» и другие. К этому же времени относится и страстный, написанный в духе библейских пророков монолог в стихах «Австрия»:

Как древний Иерусалим,
Вот так падешь ты, Австрия!
И, как иерусалимляне,
Пойдут скитаться по земле
Твои владыки, Австрия!

Таков торжественный зачин стихотворения, и дальше поэт описывает все то злое, что творят коронованные владыки:

Воздвигли замок Мункач вы
Затем, чтоб пламень разума
Не плавил цепи рабские,
Но гас бы в подземелиях!
А на земле лелеете
Цветы довольно гнусные —
Цвет глупости, цвет подлости,
Тиранства и насилия!

Грозным проклятием королям завершается это могучее стихотворение:

И будете вы нищенствовать, как из-за вас мы
нищенствовали,
Но только подаяния ни крошки не получите
От тех, кого вы грабили, от тех, кого вы мучили!
Все, все от вас отплюнутся
И будут с отвращением глядеть в другую сторону!
И если вам назначено вот так погибнуть с голоду,
Никто не похоронит вас — не пожелает пачкаться.
На кучу вашей падали
Лишь вороны накинутся,
И станут вам могилою утробы этих воронов,
И будет вашим саваном проклятие народное.

Проклиная короля, Петефи проклинал и всю феодальную верхушку общества, всю аристократию, угнетавшую народ. «Республиканец и по исповеданью», как писал о себе Петефи, призывая к свержению короля, он призывал к сокрушению феодального строя, к установлению республики.

Петефи до конца жизни разделял утопические воззрения революционных просветителей прошлого, их мечты о некоей идеальной республике, основанной на принципах всеобщего равенства и свободы, как конечной цели народного восстания.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что идею политического освобождения от гнета феодально-абсолютистского строя Петефи неизменно связывал с идеей политической и экономической независимости Венгрии, и это придавало необычайную широту и силу его призывам и делало его одним из самых последовательных представителей венгерской революционной демократии его времени.