Шанель №007

— Эдуард Петрович! — воскликнула Юлечка, и я тут же представила себе человека, который неделю полз по пустыне и вдруг обнаружил источник пресной воды. Вот так он восклицает при виде источника — если, разумеется, язык совсем уж не присох к гортани.

Однако Эдик, не обратив внимания на Юлечку, уставился на меня. Я поздоровалась и, в свою очередь, уставилась на него. Нет, в бандитских перчатках он явно утонет. Кто остается? Артем и Вадик. Как бы мне на Вадика посмотреть? Жаль, Юлечка не купилась на мое предложение. Похоже, наше с нею недоверие является взаимным.

— Что со Светой? — поинтересовался Эдик, вдоволь наглядевшись, и голос его звучал довольно сдавленно.

— Не знаю. Думала, знаете вы. Тогда он молча повернулся и, прихватив Юлечку, скрылся в офисе, а я осталась ни с чем. Хуже, чем ни с чем, — с Курицыным!

Дома в порыве сообразительности я вспомнила, что когда-то Света дала мне телефон своих родителей. Я приятно поразила маму, высыпав все из ящиков письменного стола и устроив форменную ревизию. Господи, сколько у меня накопилось хлама! Одних карточек с вариантами контрольных работ такое количество, что я каждый раз раздумываю, что легче — отыскать нужное задание в этом хаосе или написать его заново. А ведь часть бумаг я отправила под кровать, и благодаря им скоро, боюсь, она перестанет касаться ножками пола. Некоторые книги, наоборот, живут на шкафу, где становятся легкой добычей нашего попугайчика — он обожает грызть бумагу. Если бумажка с номером брошена на шкаф, с ней можно проститься навеки.

Слава богу, после многочасового каторжного труда желанный изодранный клочок все-таки нашелся. Я с трепетом позвонила — и у меня отлегло от сердца. Света и впрямь лежала в больнице с легкой уличной травмой. Обещали вот-вот выписать. А я-то предполагала все на свете, от похищения до убийства! Разумеется, я узнала адрес и тут же помчалась навещать подругу.

В былые времена мне казалось, что проникнуть в больницу с первого раза — дело почти безнадежное. Обязательно будет неприемный день, или карантин, или с тебя потребуют иметь стерильно чистый белый халат и тапки. Тапки, впрочем, я захватила. А могла бы и обойтись, поскольку никому до меня не было никакого дела. Светина койка стояла в коридоре, прямо под открытой форточкой. Хорошо, здоровье у моей подруги железное, иначе из больницы ее бы вынесли вперед ногами. Я вообще отношусь к лечебным учреждениям подозрительно и по мере сил лечусь сама. Подруга моей мамы, например, давно жаловалась на боль в колене. Жаловалась себе и жаловалась много лет, а потом черт ее дернул отправиться к врачу. Теперь ходит на костылях.

Света выглядела нелучшим образом — издерганная, желтая, с кругами под глазами.

— Что с тобой приключилось? — сочувственно спросила я.

Она посмотрела на меня с тихим укором:

— Воспользовалась твоим советом. Не могу понять, почему, зная тебя столько лет, я все равно тебе доверяю? Какая-то патология.

— Ты о чем? — не поняла я.

— Я бросилась под «Мерседес», — трагическим тоном известила меня подруга. — И что теперь делать, не знаю.

— Ты — что сделала?

— Бросилась под «Мерседес», — отчетливо повторила она. — Я решила, дельная мысль. Если я выйду замуж за иностранца, никаким шантажистам меня не достать. А если он не захочет жениться или уже женатый, так, может, подкинет деньжат. Что он, пожалеет ста тысяч баксов для сбитой девушки? Я сделала все, как полагается. Пошла к «Европейской» и бросилась.

— Платить деньги шантажистам ни в коем случае нельзя — это пишут во всех детективах. И вообще, о чем ты думала? Тебя же могло убить! — ужаснулась я.

— Еще чего! Я осторожненько. Немного ушибло да слабое сотрясение мозга. Меня только из-за него здесь и держат. Завтра выпишут.

Слегка успокоившись, я возмутилась:

— А позвонить не могла? Я испереживалась вся. И мобильный вне зоны доступа.

— Разрядился, а зарядник сюда тащить нет смысла, все равно скоро буду дома. Жизнь вообще бессмысленная штука, правда?

— Этот гад что, не стал тебя навещать? — сообразила я.

— Ха! — хмыкнула Света. — Если бы! За рулем сидел кавказец. Вот такого роста.

И она помахала рукой где-то на уровне моей груди. Я не выдержала и захохотала.

— Мне плохо, а ты смеешься, — обиделась бедная жертва технического прогресса. — Он шляется ко мне по два раза в день. Я умоляю, чтобы его не пропускали, но им ведь плевать! Принесет бутылку пива и сам же ее выдует. Скупой до чертиков! Попьет из горлышка и мне предлагает. А я после такого и пить боюсь — мало ли какую подцепишь заразу. А у самого денег куры не клюют. Да еще жена и пятеро детей. Не в Питере, а где-то там.

— Он тебе и это рассказал?

— Он считает, что одной женщины мужчине мало. Что жениться надо на мусульманках, а время проводить с русскими. Знаешь, сколько стоит номер в «Европейской»?

— Не знаю.

— И не знай, а то инфаркт хватит. Но на это ему не жалко, потому что надо для представительства. Ох! Я про него все теперь знаю. Болтает без умолку. Что б я только ни дала, чтобы от него отвязаться! Ты не можешь что-нибудь придумать?

Я напрягла извилины.

— Скажи, что у тебя есть муж.