Шанелька и Крис [СИ]

Он бы закрыл все свои восемь глазок, зажмурил крепко-крепко, и еще покраснел бы, но глазки не закрывались, и краснеть Раскозяй не умел. Оставалось лежать, подобрав под живот шесть волосатых кривых лапок. И страдать.

— Какая прелесть! — сказал вдруг не Олин голос, выше, над головой в светлых мокрых кудряшках, — ах! Какая прелесть! Оля, ты где его нашла?

— Правда, красивый? На радугу похож.

На крошечную секунду Раскозяю даже стало интересно, кого они там расхваливают, н сразу же стало еще грустнее. Теперь уж точно Оля бросит его на песок, и они с мамой, это ведь ее голос, продолжат восхищаться красивой прелестью.

— Он чуть не утонул, — рассказала Оля маме дальше, плавно покачивая сложенной ладошкой, которую всю целиком занимал печальный Раскозяй, — а Петька хотел его веслом, а я не дала.

Раскозяй насторожился, внимательно слушая дальше.

— Это, наверное, какой-то жук. Ты заберешь его домой? Засушим, и в рамочку, повесим на стенку. Оля, нам вечером ехать, пора тебе идти собираться.

— Ах, — сказал Раскозяй тихо-тихо.

Он не смел пошевелиться. Подобрал лапки и усики, будто зажмурился. Ведь это про него. Прекрасно, наверное, уехать вместе с Олей, но висеть в рамочке на стене… И приятно ли быть засушенным? Когда на берегу засыхали травы, это значило, их убила большая жара. Или совсем кончилось лето, и нужно печально ждать нового солнышка и новой травы. Новой. Вместо той, что совсем засушилась.

— Нет, — ответила Оля решительным голосом, — я его отпущу. У него, наверное, в траве есть домик, он там пьет чай. Из красивой чашечки.

Вторая ладошка накрыла круглую спинку, и Раскозяя перевернули. В глазки ударило солнце, и он смотрел. На лицо девочки прямо над собой.

— А с этой стороны какой же ты смешной, — засмеялась Оля, — настоящий раскозяй, с лапками-раскозяйками. Мам, я еще немножко погуляю, один часик. Можно?

Мама кивнула и ушла. А Оля села, усаживая Раскозяя на коврик рядом с собой.

— Ты прости, я не сказала маме, что ты меня спас. И Петьку. Она ужасно боится, когда я купаюсь сама. Спасибо тебе, замечательный Раскозяй, за то, что ты прыгнул и спас меня.

Она погладила пальцем жесткую спинку.

— А еще ты — очень красивый. Как цветное зеркальце. И радуга. У тебя, наверное, и крылышки красивые тоже. Покажешь?

Ах… сказал Раскозяй про себя, то есть молча. Мысли его совсем запутались. Оля сказала смешной, а еще вдруг — красивый. И он ее спас. И даже имя его она поняла сама! И сказала про крылья.

— Что? — Оля нагнулась, прислушиваясь к прыгающим в голове Раскозяя мыслям, — ты не знал, какой красивый? Конечно, ты же не можешь увидеть свою чудесную спинку! Я тебя научу. Нужно взять два зеркальца, тогда в одном увидишь себя со спины. А пока ты мне поверь. Веришь?

Раскозяй прокашлялся и пошевелил лапками. Была не была, подумал он. И сказал скрипучим маленьким голоском:

— Верю.

— Ах, — на этот раз ответила Оля и легла, засматривая Раскозяю в глаза, — да ты волшебный! Ты разговариваешь! Тогда у тебя точно есть домик! Покажешь мне? Ты лети, а я пойду следом.

Раскозяй взлетел на теплой ладошке, уцепившись лапками за Олин палец. Мир вокруг упал вниз, перед глазами была сверкающая вода, над головой — синее небо, а со всех сторон слышались крики и смех, плеск волн и шелест травы под ветром.

Я волшебный, напомнил себе Раскозяй. Поднялся на ладошке и вдруг спинка его зачесалась, треснула, распахивая радужные блистающие половинки, и из-под них вывернулись прекрасные, как цветное стекло, длинные крылышки, взмахнулись сами собой.

— Ж-ж-ж, — закричал Раскозяй крыльями, летая вокруг смеющейся Оли, — ж-ж-ж!..

И рванул вперед, делая петли, чтоб посмотреть, успевает ли девочка за его полетом. Ведь поворачивать голову, чтоб оглянуться, он все-таки не умел.

А потом они сидели на обрывчике, рядом, Оля внимательно слушала, смеялась рассказам о житье-бытье и волшебных палочках, ахала, прижимая ладошки к щекам, когда Раскозяй поведал ей об ужасных опасностях экспедиции к таинственному дереву на окраине поселка.

А чай из шиповника они пили тут, на обрыве. Потому что в домик Оля войти не смогла, только заглянула в окошко и двери, и ей очень понравилось.

Но маленькой она так и не стала. Конечно, понимал Раскозяй, сидя на мягкой травке, держа в лапках свою чашечку, и время от времени пошевеливая чудесными новыми крылышками, ведь палочка утонула.

Но и без волшебной палочки мир оказался полным прекрасных чудес. И желания в нем исполняются, если они — самые главные, самые настоящие»

Глава 7

— Итак, — сказала Крис, намазывая маслом тонкий ломтик сладкой булки, — сегодня никаких котов и никаких увиливаний. Я взяла отгулы. Консерватория. Билеты заказаны, приедем, выкупим в кассе. Платье наденешь? Нет? Валяй тогда в штанах, нам главное, к музыке припасть.