Шанелька и Крис [СИ]

— Что за… — она удостоверилась, что, хотя бы белье на ней есть, завернулась в покрывало и, поддергивая длинный край, чтоб не волочился по полу, попадая под ноги, прошла сначала к окну, оглядываясь на темный проем и прислушиваясь.

Вид за прозрачной шелковой шторой ничего ей не говорил. Блестели каплями круглые головы фонарей, перечеркнутые уже голыми ветками, красиво-графичными. Уходила под кроны деревьев подъездная дорога, тоже блестела, мокрая. Вдалеке горстями огней сияли какие-то московские высотки, все как одна знакомые, но в темноте, по очертаниям Крис спросонья никак не могла сообразить, что именно перед глазами. Она отпустила штору и на цыпочках вернулась. Увидела на мягком пуфике свои вещи: атласный кафтан с вытканными драконами в тон алому фону, черные брючки. И сумка. В сумке — мобильник. Она вытащила его, сжала в руке. Потом, спохватившись, положила, быстро одеваясь. Натянула носки. И снова взяла, перелистала, открывая номер Шанельки. Держа в опущенной руке, тихо направилась к дверному проему.

Длинный коридор вел блестящую паркетную дорожку к другому проему, мягко освещенному и завешенному бисерной шторой. Крис прикусила губу и подкралась, стараясь не трогать штору из тысяч нанизанных прозрачных капель. За шторой открылась ей кухня, такие примерно она видела в каталогах, невероятно стильные и богатые, с никелированными поверхностями кухонных приборов, со стойкой темного дерева, над которой сверкали перевернутые бокалы. В ночной тишине еле слышно ворчал большой холодильник, край его тоже был виден — графитово-серебристый, как автомобиль. Крис плавно отвела штору и вошла в мягкий свет, льющийся из-под низко опущенного над стойкой плафона. Кухня была пуста. Блестели в широкой плетеной вазе яблоки и апельсины, рядом в узкой, карандашом, вазочке, стояла — снова роза, снова белая, с одним зеленым листком. Такая правильная, что Крис потрогала стебель, убедиться — живая.

Мобильник лежал в ладони, но она повернулась и снова вышла в коридор, прошла обратно, заглядывая в темные, слабо освещенные наружным светом, проемы. В трех комнатах никого не было. Только блики от экрана телевизора, светлые полосы на полировке и стекле столиков, бархатный мрак, в котором угадывались диваны с подушками.

Вернувшись в спальню, Крис повесила на плечо сумку и направилась было в прихожую. Но внезапно так захотела есть, что встала, колеблясь, посреди сумрачного коридора. Конечно, можно сразу попробовать открыть дверь, выскочить и убежать из странной, похожей на неживую картинку в журнале, квартиры. Но холодильник так мирно урчал, храня внутри себя, наверное, что-то не просто съедобное, а вкусное. И она снова вошла в кухню. Вполоборота слушая звуки из коридора, которых вообще-то не было, но вдруг загремит ключ в замке, открыла высокую дверцу. Вытащила плоскую тарелку с нарезанным каким-то мясом, накрытую прозрачной пластиковой крышкой. И села боком на высокий барный стул. Быстро жуя, проглотила несколько ломтиков, запила водой из ополовиненной стеклянной бутылки. И понесла тарелку обратно, скрывать следы преступления, усмехнулась, берясь за утопленную в серую плоскость ручку. Но не открыла, застыв.

— Что за?…

Перед ее носом висел криво пришлепнутый плоский магнитик. И на нем — сама Крис, улыбается, глядя в камеру, придерживая рукой улетающие от ветра черные пряди.

Стоя с рукой на никелированной ручке, Крис мысленно еще раз пробежалась по комнатам. В каждую из трех она только что заглянула, и решила — никого, пусто. Потому что темно и совершенная тишина. Но вдруг там кто-то? Который налепил магнит с ее фотографией на свой дурацкий холодильник. Сидит, допустим, в библиотеке, в мерцании книжных корешков, невидимый за высокой спинкой кресла. И ухмыляется…

Или — в гостиной рядом, где свет из окна улегся плашмя на стеклянный низкий стол, окруженный косматыми креслами.

Или…

Свет в комнатах она не включала, боясь, что снаружи увидят яркие окна. Кто? Да опять этот кто-то. Нет, поправила сама себя, открывая холодильник и ставя внутрь тарелку с тремя ломтиками и веточкой укропа, не боясь, а просто — не нужно этого, пока сама не разберется. Что к чему.

Вышла из кухни и направилась в сторону прихожей. Там, спиной к входной двери, глядя на себя в высокое зеркало на панели шкафа-купе, набрала номер Шанельки. Но длинные гудки не прерывались, и она, нажав кнопку, проговорила в голосовую почту, почти касаясь губами экрана:

— Шанель, я тут непонятно где. Пафосная какая-то хата, и нет никого. Ну, я перезвоню еще, просто, чтоб ты знала. Если что.

Подумала секунду и нажала кнопку конца сообщения. С досадой. Толку от ее слов, если не знает, где и чье. Даже если Шанелька поднимет тревогу и придется звонить в милицию, где они будут искать. И вообще, что за паника! Даже интересно.

Она попыталась припомнить, может, была тут когда-то. Может, в гостях. На дне рождении, к примеру. Но перед глазами маячила белая спальня с вазами и розами, мешала сосредоточиться. Такую спальню она бы запомнила. Если бы имела к ней отношение.