22 января я, находясь в Шанхае, вовсе не ощущал, что ситуация в Ухане настолько тяжела и сложна, и до сих пор верю, что многие, кто был тогда в Шанхае, думали так же.
В первой половине дня ко мне в номер пришла пожилая горничная. Мы с ней очень оживленно обсудили наши впечатления от развития нового района Пудун. Оказалось, что она – представительница «старых шанхайцев», здешняя коренная жительница, уроженка деревни Яньцяочжэнь. Когда началась модернизация района Пудун, ее вместе с другими односельчанами переселили в район моста Наньпу. После сноса старого дома их семья получила три квартиры: одну они отдали сыну, вторую оставили себе, а третью сдали. Сейчас дома нечем заняться, вот она и работает горничной. Зарплата небольшая, но, если есть хоть какое-то занятие, это всё равно лучше, чем прохлаждаться дома без дела, объяснила она. Я подумал, что старым жителям Пудуна действительно пришлось нелегко, и они внесли особый вклад в развитие и Шанхая, и Пудуна, за что достойны уважения. Я знал об исторических переменах, произошедших на этой территории, – об этом годом раньше я написал книгу «Героический эпос района Пудун». Понимая, что на этот Новый год мне не удастся отсюда уехать, я подарил этой славной женщине ящик свежей рыбы-сабли, который мне дали друзья из Нинбо.
– Господи, как же неудобно! – воскликнула горничная. Наверное, она и не видела никогда таких постояльцев, как я.
Посмеиваясь, я ответил:
– Похоже, этот Новый год я проведу в отеле. Еда здесь есть, а поджарить рыбу я точно не смогу, так что не надо стесняться.
– Спасибо, спасибо! – Она была очень тронута и вскоре принесла мне несколько десятков бутылок питьевой воды. – Вижу, что ты не куришь, целыми днями сидишь за компьютером и поддерживаешь силы только кипяченой водой. Пить много воды – полезно. Уж водой-то я тебя могу обеспечить.
– Премного благодарен, – тут настала моя очередь выразить признательность. По правилам отеля на комнату дают четыре бутылки воды в день, а я выпиваю в два раза больше. Поэтому вода для меня очень важна, особенно когда я «готовлюсь к бою».
Это всего лишь маленький эпизод в моей шанхайской истории. Мы по-прежнему не придавали значения пневмонии нового типа, приведшей к резким изменениям обстановки в Ухане. Можно сказать, мы практически не обращали внимания на все эти события. Но немного позже я уже говорил другое: «Как же мы все ошибались!»
В тот же день, в три часа пополудни, руководитель шанхайского Высшего народного суда в точно назначенное время прибыл ко мне в отель для интервью. Он рассказал о произошедшем несколько лет назад в Шанхае тяжком преступлении и о ходе расследования и дознания по делу преступника «поколения 80-х» Чжу Сяодуна, убившего свою жену и спрятавшего ее труп.
Это страшное убийство произошло в начале 2017 года, и его расследование потрясло весь Шанхай. Молодой шанхаец, 29 лет от роду, по фамилии Чжу, женатый всего полгода, во время ссоры с женой-ровесницей жестоко задушил ее руками, после чего обернул и спрятал труп в заранее купленной морозильной камере. Убийца прятал тело жены целых 105 дней. Лютый способ убийства и длительность сокрытия трупа, а также попытки преступника оправдать свои злодеяния в зале суда, сведения о его любовных интрижках, всплывшие в ходе расследования, – всё это вызвало справедливый гнев судей и широкой общественности, и не приговорить его к смертной казни значило пойти против принципов высшей справедливости и народного гнева.
По моей просьбе руководитель Высшего народного суда Шанхая изложил мне подробности этого преступления, о котором я слышал во время серии интервью с председателем Верховного народного суда КНР господином Чжоу Цяном и в различных судебных инстанциях.