Шанхайское сияние

Анна отпрянула от скамейки и внимательно осмотрела подошедшего. Девушка потерялась во времени, в горле огромным комком стояла горечь обиды и вкус соленых как океан слез. Он слишком быстро ушел от Ребекки, или время, проведенное здесь на скамейке, пролетело как миг?

– Аня, что ты здесь делаешь? – поинтересовался парень.

– Я… Я прогуливалась после дурного сна, – утирая слезы и приходя в себя пробормотала девушка.

Они некоторое время стояли молча, оба погруженные в свои горестные мысли, не зная, как начать тягостный разговор. Оба знали, что, не поговорив, не расставив все точки над и, они не смогут существовать дальше, ни вместе, ни по одному.

– Мне очень жаль, – начала первой Аня, беря на себя ответственность за начало печального диалога.

Герман смотрел на нее и в душе его кипел котел чувств, в котором были намешаны гнев, ревность, обида и при этом всепоглощающая любовь и нежность к этой девушке. Несмотря на растрепанные волосы, заплаканные глаза и раскрасневшееся лицо, она была по-прежнему прекрасна. Парень даже злился на нее за эту красоту. Не будь она так хороша, возможно она была бы не нужна профессору и ранившей обоих ситуации не произошло. Мысль о Чэне разрывала его на части, ему хотелось убить ублюдка или сжечь заживо, чтобы тот хоть на секунду прочувствовал маленькую часть той боли, которую испытывал сейчас Герман.

– Я не могу понять, неужели это было так необходимо? Почему ты так поступила со мной, с нами? – нервно произнес он.

– Знаешь, я много думаю об этом. Могу только сказать, что на тот момент, я не видела другого выхода, – обреченно ответила девушка.

– Но ты могла спросить совета, поговорить со мной! А ты? Ты же замкнулась в себе и сделала все по-своему!

– Просить совета?! – разозлилась Аня, – Какого совета? Чтобы ты поставил меня перед выбором, как когда-то Ребекку? И да, не удивляйся, я знаю про вас больше, чем рассказал мне ты! Или ты посоветовал бы мне какое белье надеть? Я выбрала тот путь не для того чтобы обидеть или разозлить себя, а потому, что мне нужно было срочно вернуться в Россию к человеку, который для меня был дороже всех на свете!

Герман и сам прекрасно понимал это, но и простить ее он не мог. Между ними словно выросла стена, через которую они пытались докричаться, но не могли друг до друга дотронуться. Не в силах больше терпеть его испытывающий взгляд, Аня снова первая сделала шаг навстречу, подошла и обняла любимого. По щекам обоих потекли слезы. Герман обнял девушку, содрогающуюся от рыданий. Так плача о разрушенном счастье, они простояли в обнимку некоторое время.

– Ань, нужно идти спать, – словно испугавшись, что может простить ее, Герман отодвинул от себя девушку, – а то завтра в лаборатории много дел, ты не выспишься.

Поняв смятение чувств молодого человека, Анна отошла в сторону, устремила взгляд в темную даль аллеи. Ей вспомнились стихи любимой поэтессы своей мамы:

Сжала руки под темной вуалью…

«Отчего ты сегодня бледна?»

– Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру».

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: «Не стой на ветру».

– Что ты сейчас сказала? – удивился Герман неожиданной русской речи.

– Это стихи, Анна Ахматова… Мама очень любила…

– О чем эти стихи? – по-прежнему недоумевал парень.

– Они о нас с тобой… – Аня повернулась к нему, – а знаешь, я ведь знала, что ты не простишь меня, поэтому вернула утром кольцо. Ведь я и сама не могу себя простить. Я сделала то, что на тот момент посчитала нужным и предала я в первую очередь себя. Меньше всего на свете, я хотела причинить тебе боль. Прости.

– Я…Я, не знаю, что тебе сказать, – честно признался Герман.

– А тут и не надо ничего говорить, – подытожила она.

Анна понимала, что это конец, больше говорить тут нечего, да и не за чем. Не обращая внимания на сдавливающую сердце боль, она повернулась и удалилась в сторону общежития так быстро, как только могла. Этот болезненный разговор, она сотню раз проиграла в своей голове по возвращению из России. Как в ее фантазиях, так и сейчас, он не закончился ничем хорошим, им больше не суждено было быть вместе.