Шанна

— Лос-Камельос… — пробормотала Шанна с отсутствующим видом. — По-испански это значит «верблюды». — Она повернулась и устремила взгляд в сторону капитана Бошана. — Сэр, я должна задать вам один вопрос.

— К вашим услугам, мадам. — Он вставил в рот трубку и выпустил небольшой клуб дыма, а огонек от трубки слегка осветил черты его лица.

Шанна неуверенно начала:

— Я… я встретила своего мужа в Лондоне при довольно необычных обстоятельствах, и мы поженились спустя всего лишь несколько дней. И были вместе недолго, до того как его… у меня отняли. Я ничего не знаю о его семье, и была ли она у него вообще. Мне бы очень хотелось знать, есть ли у него… я имею в виду, остались ли у него… Голос ее дрогнул.

— Мадам Бошан, я хорошо знаю только самых близких ко мне членов семьи, и, насколько мне известно, у меня нет ни кузена, ни дальнего родственника по имени Рюарк Бошан…

— О! — проговорила разочарованная Шанна. — Я так надеялась… — Она не смогла закончить и эту мысль, так как сама не знала, на что именно она надеялась.

— Это достаточно распространенная фамилия, и я не могу утверждать, что знаю всех, кто носит ее. Возможно, есть кто-то, с кем я не знаком.

— Не важно, — вздохнув, пожала плечами Шанна. — Простите, что я вас побеспокоила.

Капитан Бошан примял большим пальцем пепел в трубке. В его больших сильных руках изящная глиняная трубка казалась хрупкой птицей.

— Помилуйте! Разговор с женщиной в лунную ночь на тропическом острове никак не может быть в тягость. А с вами, мадам Бошан, — его высокая тень слегка поклонилась, — это просто ни с чем не сравнимое удовольствие.

Шанна рассмеялась, провела ладонью по распущенным волосам и плотнее запахнула пеньюар.

— Вы очень любезны, сэр, и преувеличиваете мои достоинства, но вы скрасили мне вечер, а теперь я должна пожелать вам спокойной ночи, капитан Бошан.

Натаниэль помолчал, прежде чем ответить:

— Как бы там ни было, мне ясно одно — вы делаете честь этой фамилии, мадам Бошан.

Шанна продолжала обдумывать его слова, когда вдруг поняла, что рядом никого нет. Капитан исчез без единого звука, ничем не нарушив покой неподвижного воздуха.

Утренний бриз посвистывал через замысловатые узоры решетки и шевелил листочки цветов в горшках, расставленных в столовой, в которой обедали в обычные дни. Свежий морской воздух приносил аромат жасмина, расцветавшего вдоль веранды, смешанный с дразнящими запахами горячего жареного мяса, хлеба, сваренного кофе и свежих фруктов, поставленных на стол для первого завтрака. Капитан Бошан, которому за месяц плавания наскучила корабельная пища, помедлил в дверях, предвкушая приятную трапезу.

— Доброе утро, сквайр Траерн, — приветствовал он хозяина.

Траерн оторвался от номера «Уолл-Стрит ивнинг пост», который ему обычно доставляли на его судах. Это была единственная связь сквайра с Лондоном.

— Доброго утра и вам, сэр, — приветливо отозвался старик. — Усаживайтесь, и давайте приступим к еде. — Он указал на кресло с собой. — Плохо начинать день на голодный желудок, уж в этом я убедился на собственном опыте.

— О! — усмехнулся Натаниэль, принимая из рук Милана чашку дымящегося кофе, и добавил: — Но начинать день с куска соленого тоже не рекомендуется в известном возрасте.

Орлан Траерн показал пальцем на лежавшую перед ним газету.

— Мирное время позволяет отличить настоящих торговцев от военных спекулянтов. — Заметив поднятую бровь капитана, он продолжал: — Почти каждый может заработать кругленькую сумму во время войны, но только настоящий торговец может остаться на плаву в мирное время. Те, кто делает свои деньги, снимая пенки с военных поставок вина и подсыпая песок в порох для военных кораблей, не могут конкурировать на честном рынке.

— Я воздаю должное вашей мудрости в этих вопросах, — откинулся в кресле Натаниэль. — В колониях обмана не терпят, и хотя некоторая осторожность необходима, надо сказать, что случаи мошенничества редки.

Теперь на спинку кресла откинулся и Траерн, пристально посмотрев на собеседника.

— Расскажите мне поподробнее об этих ваших колониях. Меня занимает мысль о том, чтобы туда съездить.

Прежде чем ответить, капитан задумчиво повертел в руке кофейную чашку.

— Наша земля лежит в предгорьях Виргинии. Расположение это не такое выгодное, как, например, у Вильямсбурга или Джеймстауна, но рассказывать о ней можно долго. На много миль простираются невысокие зеленые холмы и леса. Плодородная земля предоставляет хорошие возможности как для бедняков, так и для состоятельных людей. Мои родители вырастили троих сыновей и шестерых дочерей-двойняшек. В свою очередь, каждый из нас, кроме самого младшего брата, которому будет семнадцать лет в будущем месяце, и одной из сестер, которой весной исполнилось двадцать, обзавелся собственной семьей и живет хорошо. Мы считаемся храбрыми и крепкими, потому что мы выжили. Возможно, это так и есть. Но нас сделала такими любовь к нашей стране, которой мы гордимся. Если бы вы смогли увидеть все своими глазами, я уверен, что вы поняли бы нас.

Траерн задумчиво кивнул.