Шанс

Тил поднялся, с удовольствием потянулся, затем снял праздничную рубашку и стал спускаться со скалы. Ему пришлось поднять руки, чтобы не замочить обновку — из-за прилива вода доставала юноше до пояса.

Тил осторожно направлялся к берегу. Каждый раз, когда он шел к Пальцу, какое-то баранье упрямство заставляло его прыгать с камня на камень, чтобы не замочить ног. Любой скажет, какой смысл изгаляться и рисковать ногами, если обратно все равно придется идти по пояс в воде?! Не проще ли добраться до Пальца по дну, раз уж рано или поздно предстоит намокнуть? Вне всякого сомнения, проще, но Тил с детства слыл упрямцем и никогда не искал для себя легких путей.

Под ноги то и дело попадались скрытые набежавшей водой камни, и даже несмотря на обувь Тил отбил себе все пальцы и чуть было не выронил из рук рубаху. Выбравшись на берег, он отжал штаны и, так и не надев рубашки, направился обратно в город. Завтра вечером праздник Рыбы, и с утра стоило попытаться упросить мастера Руго отпустить Мийку на танцы…

Основными клиентами Руго были местные рыбаки да моряки с нежданно-негаданно заглянувших в Тихую бухту мелких суденышек. Городок, раскинувшийся на берегу Виноградного моря, был слишком мелким и незначительным, чтобы сюда заглядывали большие корабли. Что им делать в провонявшем рыбой городишке, который любой уважающий себя горожанин обзовет не иначе как деревней?

О названии трактира свидетельствовала вывеска в виде якоря, вырезанного из жести и покрашенного желтой краской за неимением золотой. «Золотой якорь» располагался недалеко от городских пирсов, и в клиентуре мастер Руго недостатка не имел. Всегда найдется славный человечек, желающий пригубить кружечку пахнущего лесным орехом темного пива или заказать бутылочку рому с терпким дразнящим язык вкусом. Звонкая монетка у хозяина трактира водилась, и можно даже сказать, что мастер Руго по меркам рыбачьего городка слыл богатым человеком и преуспевающим трактирщиком. Прекрасный трактир, золотые в запрятанной на черный день кубышке, дочь-красавица, уважение горожан. Не жизнь, а патока!

Ходил, правда, среди кумушек слушок, даже не слушок, а всего лишь его дуновение, что мастер Руго не всегда был рыбаком и трактирщиком. Говаривали, правда тихонечко, что в былые времена мастер Руго держал в руках кривые абордажные сабли и любил пускать капитанов захваченных шхун по доске в последнюю прогулку к Морскому королю. Именно в те веселые времена будто бы Руго и нарыл деньжат для покупки старого трактира, а потом даже взял в услужение еще двоих своих бывших дружков.

А еще говаривали (но это уже совсем тихо), что вдовцом славный добрый Руго стал после того случая, как застал красавицу-жену в объятиях в меру молодого и в меру глупого рыбака. Спустя неделю жена умерла, а рыбак пропал, но если как следует поискать, то на старом кладбище, что возле самого моря, есть и его могилка. А может, никакой могилы и нет. Кто знает? Ведь это всего лишь глупые пустые слухи…

Дверь трактира тихонько скрипнула, и мастер Руго отвлекся от игры в карты, что длилась уже больше часа. Ранним утром в трактире всегда пусто, и оставалось лишь раскладывать «Дракона». Двое старых приятелей-слуг мастера Руго, сидевших за тем же столом, что и трактирщик, обладали не очень располагающей к задушевной беседе внешностью. На Тила они воззрились с нехорошим прищуром голодных котов, увидевших мышку, но, увы, уже давно находящихся на заслуженном отдыхе. Пошипеть могут, но ловить лень.

— Дурачок явился! — тихонько хохотнул один из приятелей.

— Прекрати, Дугач! Не задевай парня! — отрывисто бросил мастер Руго.

Тот заткнулся и уделил пристальное внимание рому в кружке. Может, в былые времена Дугач и ходил на абордаж, но спорить с хозяином — себе дороже, к тому же мастер Руго обладал внушительным ростом, крепкими ручищами и каменной физиономией, не признающей никаких шуток. Подшучивать с угрюмым трактирщиком не смели даже самые пьяные и жадные до расправы клиенты.

— Мастер Руго. — Тил неловко переминался у двери.

Трактирщик скривил губы, но поманил парня ближе к столу.

— Проходи, чего в дверях стоять? Что-то хотел узнать?

— Нет! То есть да! Хотел! Э-э-э…

Дугач нашел заикания Тила очень смешными и прыснул в кружку. Его напарник по игре в карты не произнес ни слова. Он смотрел бледно-голубыми глазами куда-то поверх головы Тила.

— Давай, Тил, говори, зачем пришел, у меня перед праздником дел по горло, — буркнул Руго.

— Я хотел… — Тил набрал в грудь воздуха и выпалил: — Мастер Руго, отпустите Мийку сегодня вечером вместе со мной на танцы!

Трактирщик негромко крякнул, потер свои большие ладони и обменялся быстрым торжествующим взглядом с ухмыляющимся Дугачом. Тил, затаив дыхание, ждал приговора.

— Боюсь, я не могу разрешить такое, Тил, — наконец произнес мастер Руго и с наигранным сожалением покачал головой.

Небеса лопнули и обрушились, похоронив надежду.

— Но… почему? — От горя и разочарования горло юноши разом пересохло, и его слова больше походили на карканье ворона, чем на человеческую речь.