Шанс 2.0

– Проникновенно. Очень. – Это была чистая правда. Жанна читала стихи так вдохновенно, что я полностью была поглощена только ее декламацией. Как будто прошла сеанс медитации. На душе было так приятно.

– Правда? – лицо Жанны засияло. – Как здорово, что я помню стихи и что тебе понравилось, как я их прочла, спасибо!

– Я тоже вспомнила стихотворение. В нем присутствует твой образ. Также звучит проникновенно. Автор – кубинский поэт Хулиан дель Касаль, твой современник. И название говорящее – «Перед портретом Жанны Самари».

– Надо же! Прочти мне, пожалуйста. – И Жанна закрыла глаза от предвкушения.

Как же прочесть это стихотворение? Об этом я не подумала. Стихотворение написано было в 1900 году. В год смерти Жанны. После ее кончины. И его середина наполнена горестными размышлениями автора о судьбе актрисы. Все мое существо наполнилось болью. Вдруг меня осенило – Я помню наизусть первое и заключительное четверостишье.

– Правда? Читай.

– Я полюбил тебя, хотя не знал,

Когда бывало тяжко жить на свете,

Я созерцал прелестный идеал,

Отпечатлившийся в твоем портрете…

У наших судеб – схожие черты.

Роптать ли, если жизнь печали множит?

Как я тебя любил, не знала ты –

Но кто-то и меня любил, быть может.

– Как трогательно! Надо же, меня любил человек, который меня не знал… Волшебная сила искусства! Спасибо, Ника. Ты тоже здорово читаешь стихи, с чувством! Ты дала мне почувствовать, что во мне живы ощущения! И я. Я помню свои ощущения! Сейчас я вспомнила легкость, которая у меня возникла, когда я написала детскую книжку « Les gourmandizes de Charlotte». Она вышла забавной. Да, жизнь – это розы с шипами. Ну, и пусть! Но надо не дать этим шипам победить себя, чтобы снова и снова чувствовать благоухание розы. Я помню… Весь Париж говорил о враче-психиатре Зигмунде Фрейде. Не знаю никаких подробностей о его жизни, ни откуда он приехал, с ним я лично ни разу не встречалась. Но он приобрел фантастическую известность. О нем ходили легенды. Многие были у него на сеансах, на которых он предлагал свободно, не сосредотачиваясь, без всякого утаивания высказывать на указанную им тему любые мысли, которые только приходят в голову. Говорили, что эта методика помогает стать более спокойным. Я неоднократно слышала такие истории.

– Предлагаешь мне воспользоваться изложенной методикой? – я задумалась, а почему бы не попробовать – Жанна вновь прочла мои мысли.

– Можно попробовать. Хуже-то уже не будет, – сказала Жанна одновременно с грустью и надеждой. Да, и в любой некомфортный момент – взять паузу. Мы же не на приеме у психолога, у которого лимитировано время приема. Отказаться, в конце концов. Вариантов много.

– И ты выдержишь, тебе не будет страшно? Ты мне стремишься помочь. А у самой эмоции скачут: от плача до веселья. Я опасаюсь за тебя. И честно, я не очень уверена в себе: смогу ли я выдержать такой импровизированный сюжет? И не хочу ни себя, ни тебя бросать в кипящий котел страстей. А если мы из него не выберемся? Хотя, с другой стороны, все зависит от нас.

– Мы окунемся … и выберемся, обновленными. Сильными. Это будет наш подъем. Бум, как в сказках. А ведь сказки существуют для вселения веры в нас. Или еще ближе к нам … как после просмотра фильмов – ужасов, о вампирах, о других мирах, параллельных вселенных. Сидишь, внутренне дрожишь, а не можешь оторвать взгляд от экрана. А потом, после просмотра понимаешь: не зря смотрел – теперь не боишься. Или как в книгах, правда, они на эту же тему.

– Ладно, давай попробуем. Ты – формулируешь тему. Я в свободном полете повествую с правом отказаться от дальнейшего рассказа без объяснения причин. Делаем перерыв в любое время по высказанному желанию одной из сторон. Есть у тебя предложение, как будет звучать заданная тема?

– Ника, тематика есть. Но принимать ее прошу с поправкой, что я ведь не психолог – Жанна произнесла эту фразу с волнением. Поэтому очень прошу проявить ко мне понимание за возможную некорректность в формулировке. – Жанна сделала большую паузу, словно набиралась сил для высказывания следующей фразы, которую так тяжело произнести. Я понимала Жанну. Я взяла руки Жанны в свои ладони. Наши руки было одной температуры. Они были холодные. Мы обе нервничали.

– Жанна, успокойся, все нормально. Я тронута, что ты переживаешь за меня. Я слушаю тебя. – И я стала согревать наши руки своим дыханием.

– Правда, можно? – на глаза Жанны навернулись слезы. Вышла ли ты из состояния горя, вызванного смертью Алана? – слезы потекли по щекам Жанны. Она сделала паузу и снова продолжила, – что ты делаешь и, что еще можешь и хочешь сделать для себя, чтобы жить? Слово «жить» Жанна выделила голосом, показывая мне его значимость.