Шанс дается лишь раз (СИ)

Честно признаться, этот факт не прибавил мне ни капли спокойствия. На обнаженных плечах как-то чрезвычайно остро чувствовалось тепло рук, которые Эйтан не спешил убирать. Глядя на него снизу вверх, я невольно припоминала слова Эстатры Ящерицы, и щёки мои пылали. Душевного равновесия не добавлял тот факт, что облачена я была исключительно в нижнее платье, тонкое и плотно облегающее тело. В общем, сейчас, вспоминая тот миг, я нахожу немало факторов, способных оправдать все глупости того вечера. О которых, впрочем, у меня так ни разу и не получилось пожалеть…

— Ваше высочество, — пробормотала я, когда молчание неприлично затянулось, — Что опять привело вас в мою спальню? В последнее время это становится традицией…

Он раздраженно повел плечами и отдёрнул руки, о чём я тут же пожалела. Это заставило разозлиться на саму себя, и, соответственно, на стоящего напротив индивидуума, который набычился и упрямо сложил руки на груди.

— Не знаю, что ты там себе надумала, — зло бросил мой ночной гость, — Я пришёл уточнить, не изменила ли ты свое решение, только и всего! Итак6 ты точно хочешь пойти со мной?

Я невольно поморщилась и резко захлопнула книгу, небрежно отбросив её на ковёр.

— Разумеется, да. Мне казалось, что мы имели удовольствие это весьма бурно обсудить за ужином. Хотите, чтобы я снова встала перед Вами на колени?

Он резко развернулся к выходу и бросил через плечо:

— За все последствия отвечаешь сама. У меня не будет времени нянчиться с великовозрастным младенцем, которого гложет жажда острых ощущений!

Злость в моей душе заклекотала с новой силой, срывая остатки напускного спокойствия.

— Я всегда сама отвечаю за последствия, — проговорила я звенящим от ярости голосом, — Это, Ваше Высочество, вообще свойственно женщинам!

Эйтан стремительно развернулся ко мне. Ноздри его раздувались, и на скулах играли желваки. По всему выходило, что мне следовало остановиться, но здравый смысл, как по волшебству, напрочь покинул свою хозяйку.

— Скорее, для женщин это нетипично. Совершая поступки, они не думают о последствиях! Чужие чувства — просто игрушка. Для всех женщин! — рявкнул злой, как несколько демонов, принц. Вот тут, опять же, мне стоило прислушаться к сказанным им словам и вникнуть в их смысл. К сожалению, тогда ваша покорная слуга совершенно не была способна на логический анализ ситуации. Вдохнув побольше воздуха, я выдала фразу, способную по гениальности конкурировать с предыдущим монологом Змея:

— Я не похожа на других женщин, Ваше Высочество. Рожей не вышла! Недаром только ко мне в спальню Вы приходите исключительно для того, чтобы читать морали, ломать мебель и рассказывать о крокодилах! Знаете, это не то, чем я бы хотела заниматься по ночам!

И тишина. Ярость с лица его высочества схлынула, уступив место калейдоскопу каких-то непонятных чувств, а я ощутила сильное желание провалиться сквозь землю: ко мне только тогда пришло осознание того, что именно я сказала…

— Правда? — услышав этот вкрадчивый голос, я невольно сжалась в кресле, стараясь не смотреть на Змея.

— Простите, — проговорила я хрипло, — Я хочу остаться одна.

— Понимаю, — спокойный голос принца звучал совсем рядом со мной, — Я мог бы уйти. Но это было бы глупо с моей стороны, не так ли?

Медленно, словно во сне, я подняла голову. Наши взгляды встретились, и меня словно ударило молнией: по телу прошла волна дрожи, и все приобретённое спокойствие растворилось, смытое волной различных, но одинаково сильных эмоций. Предвкушение, страх, сомнение, решимость, надежда, влечение — все смешалось, оставляя непонятное томление.

Эйтан стоял в шаге, внимательно глядя на меня; кажется, ни одна из эмоций, промелькнувших на моём лице, не стала для него секретом. Он медленно поднял руку, не отводя глаз, и негромко, жестко велел:

— Иди ко мне.

В его глазах не было ни тени неуверенности — сомнения отпали. Он думал, что я без возражений подчинюсь приказу… он был прав.

Быстро, не давая себе подумать, я вложила свою руку в его. Змей тут же с силой сжал пальцы. «Останется синяк» — подумала я отстранённо; это было не важно.

Всё так же глядя в глаза, он резким рывком поднял меня на ноги, притягивая к себе, и обнял так крепко, что стало тяжело дышать. Его запах, терпкий и безумно приятный, окутал меня, заставив вздрогнуть.

— Не бойся, девочка моя, — шепнул он, обдав участок над ухом дразнящим теплом дыхания. На губы мои помимо воли набежала улыбка; разум же, наоборот, временно покинул свою хозяйку, оставляя её на волю чистых инстинктов. Обняв его в ответ, я постаралась как можно сильней вжаться в это крепкое, жилистое тело, и медленно провела языком по его шее, слизывая бисеринки пота и чувствуя, как дыхание становится прерывистым и неровным.

— Нет, мой Император, — шепнула я хрипло, слыша, как бешено бьется его сердце, — Мне не страшно.