Шанс для истребителя

– Так вот ты какой, северный олень, – пробормотал я, прикоснувшись к крылу стоявшего передо мной самолетика. – Настоящий, летающий антиквариат.

– Что вы сказали, товарищ лейтенант? – спросил техник, отиравшийся рядом.

– Я интересуюсь, готов ли самолет к полету? – ответил я, покосившись на засаленную гимнастерку технаря.

Техник бодро начинает доклад о готовности этого чуда техники. Вполуха слушаю, а сам украдкой осматриваю аппарат, который мне предстоит поднять в небо. В душе царит легкий мандраж. Но я стараюсь этого не показывать, сохраняя на лице маску безразличия. А волноваться мне есть от чего. Передо мной же сейчас стоит не современный самолет из двадцать первого века, а самый настоящий раритет. Летающий антиквариат, который называется И-15. Архаично выглядевший биплан с толстым, бочкообразным фюзеляжем. Я такие самолетики только в кино и компьютерных играх видел. В далеком двадцать первом веке таких даже в музеях не осталось. Такая вот седая древность. А здесь, в 1935 году, она еще летает. Я на таком «ероплане» ни разу в жизни не летал и сейчас немного очкую. А что вы так презрительно улыбаетесь? Я же не какой-то там образцово-книжный попаданец, который сразу все знает и умеет. Это они в разных книжонках, рассчитанных на читателя с низким интеллектом, могут практически сразу же, с ходу, в момент попадания управлять самолетом неизвестной конструкции. Вести воздушный бой, умудряясь при этом еще и сбивать крутых немецких асов. И не одного, а сразу пятерых. Раз – и у них сразу все получается. Но я, в отличие от авторов тех низкопробных книг, реалист. Я знаю свои возможности. Я летчик. И прекрасно соображаю, что незнакомую технику надо осваивать очень осторожно. Тем более, такое летающее недоразумение, как И-15. Может быть, для 1935 года этот самолет и считается одним из лучших? Но я-то летал совсем на других машинах. Более скоростных и технологичных. Хотя. Легкомоторные самолеты – это как велосипед. На котором если уж умеешь ездить, то освоишь любую модель. Но осторожности терять не следует.

В больничке меня продержали аж три недели. Первую неделю было откровенно скучно. Тут же ничего нет. Ни телевизора, ни интернета. Ничего. Только радио. Но его в моей палате не было. Хорошо, что там я лежал не один, а с коллегой. Еще один летчик из нашей авиачасти тоже там проходил лечение. К счастью, он был не из моей эскадрильи. Звали его Сергей Малышев. Тоже лейтенант. И с Александром Матросовым до этого он не был знаком. И это просто замечательно, а то я бы сразу же засыпался. Я же понятия не имею, каким был хозяин нового тела до моего вселения. Как себя вести с друзьями и знакомыми моего предшественника? А так – совершенно незнакомый человек. С ним я мог спокойно общаться. Без нервов. Не боясь проколоться на мелочах. Правда, потом выяснилось, что я зря так волновался. Лейтенант Александр Матросов только недавно попал в списки 109-й истребительной авиационной эскадрильи. Он прибыл туда сразу же после окончания летного училища. Еще салага совсем. Двадцать один год. Дату рождения я потом посмотрел в своей летной книжке.

Так вот. От своего соседа по больничной палате я и узнавал много нового и интересного об окружающем меня мире. При этом старался действовать осторожно. Аккуратные расспросы на интересующие меня темы. Никаких серьезных высказываний и умных рассуждений. Да и сам я старался много не говорить. Отыгрывая молчаливого парня. Впрочем, лейтенант Малышев болтал за пятерых. Любил этот человек поговорить. Не важно о чем. Стоило только ему намекнуть, что тебя интересует, и он начинал с энтузиазмом рассказывать, рассказывать, рассказывать. М-да! Болтун – находка для шпиона. Я его слушал и удивлялся. И как только его здесь в обстановке всеобщей шпиономании до сих пор не повязали компетентные органы? Это же готовый клиент для НКВД. Идеальный подследственный. Все расскажет. Только попроси. Но этого молодого летчика тоже можно понять. Лежать в госпитале – это же скука смертная. Тут никакой движухи нет. Разве что только на медсестер поглазеть, да сходить покурить на улицу. Вот и все развлечения.