Шанс для истребителя

А мне осталось только печально вздохнуть. Про себя, конечно. О старшем лейтенанте Павле Рычагове в нашей части шла молва как о фанате высшего пилотажа. Говорили, что он во всей нашей авиабригаде считается самым лучшим пилотажником. И требует этого же от своих подчиненных. Гоняет их в хвост и в гриву. Мучает интенсивными тренировками. У командования этот беспокойный старлей был на хорошем счету. Поэтому ему разрешали так измываться над своими подчиненными. Наша 109-я эскадрилья считалась самой летающей в части. И ее всегда показывали вышестоящим начальникам или проверяющим из штаба ВВС, чтобы пустить пыль в глаза. Советские начальники всех мастей и рангов очень любили такую показуху. А то, что остальные летчики 5-й Житомирской авиационной бригады Киевского военного округа летают не так часто и хорошо, так на это все закрывали глаза. В общем, я понял про моего командира эскадрильи одно. Он фанат неба. Это летчик-энтузиаст. Он сам летает виртуозно и требует, чтобы так же летали и все остальные пилоты.

Впрочем, немного подумав, я изменил свое мнение. Теперь я был рад, что мне достался такой вот командир, а не унылый приспособленец, которому на все наплевать. И который на службу ходит лишь для галочки. Мне такие «коммандеры» в моей прежней жизни встречались. Тем более, я знаю, что ждет СССР в ближайшем будущем. Знаю, с какими матерыми асами нам предстоит схлестнуться в небе не на жизнь, а на смерть. А значит, надо учиться и тренироваться, повышая свое летное мастерство, чтобы быть готовым к той страшной войне с германскими нацистами. И Паша Рычагов был в такой ситуации идеальным командиром для меня. Не знаю, как бы я выкручивался, если бы попал к начальникам, которые боятся выпускать своих летчиков в небо. Чтобы не портить себе статистику летных происшествий.

А тренировок я не боюсь. Я хочу летать. Хочу летать хорошо. И готов сделать ради этого все, что угодно.

И еще почувствовал огромное облегчение. Я прошел тест. Я буду летчиком-истребителем. Я ведь до этого подсознательно боялся провала. Боялся не справиться с управлением и не сдать этот долбаный норматив по пилотажу. Но я смог. Я справился. И теперь буду летать. Небо ждет меня!

Глава 3 Рутина тренировок

До середины осени в части больше всех летала только наша эскадрилья. Другие командиры боялись выпускать в небо своих пилотов. Не хотели портить себе статистику аварийными ситуациями. Я с удивлением узнал, что многие летчики других эскадрилий совсем не имеют такого же, как у нас, опыта полетов. Как же они воевать-то будут? Если и в других авиачастях РККА такое же положение, то теперь я понял, почему немецкие летчики в 1941 году будут превосходить сталинских соколов по летному мастерству. Многие советские пилоты в начале той войны будут неопытными. А где им опыта набираться, если начальство запрещает летать. А вот немцы будут летать. Много и вдумчиво. Будут учить своих летчиков с полной отдачей. И поэтому подготовка пилотов у них будет гораздо лучше. А отсюда и те огромные потери наших летчиков в Великой Отечественной войне. А кто в этом виноват? Историки СССР об этом будут как-то скромно умалчивать. А начнут прививать советскому народу гордость за такие громадные потери. Совершенно глупые и ненужные потери, на мой взгляд. Вот если бы начальство не боялось испортить свою карьеру и нормально занималось подготовкой летного состава, а не баловалось показухой и очковтирательством, тогда бы, возможно, потери наших ВВС в войне с Германией были бы гораздо меньше. Здесь все это еще не случилось. До большой войны еще шесть лет.

Думаете, что я как те многомудрые попаданцы, которые сразу же знают, что делать, рванул к товарищу Сталину и все ему рассказал? Ага! Держи карман шире! Я не такой наивный простак. Сталин никому не верил. Ни своей разведке, ни НКВД, ни своему окружению. А тут я такой весь в белом. Выкладываю ему весь расклад на много лет вперед. Какой-то не известный никому лейтенантик Матросов и товарищ Сталин спасут Францию. Тьфу ты! Это уже из другой оперы. Не Францию, а СССР, конечно. На Францию нам с товарищем Сталиным наплевать и растереть. Но мы вдвоем и СССР тоже не спасем. Потому что никто мне не поверит. Я бы тоже не поверил на месте Сталина. Я бы такого резвого пророка сразу в дурку закатал. Или шлепнул по-тихому. А я совсем не хочу в психиатрический диспансер попадать и к стенке прислоняться тоже не тороплюсь. Я еще пожить хочу в свое удовольствие. Тут мне сразу же кто-то начнет возражать. Напомнит, что попаданцы в книгах не всегда лично встречаются со Сталиным. Они поступают по-умному. Письма пишут. Сталину.