Шанс для истребителя

Эскадрилья Копца, шедшая чуть впереди, ринулась к вражеским истребителям. Жаль, что тактику совместных действий мы с ними не оговорили заранее. А раций у нас нет. В воздухе никак не свяжешься с Копцом и его командой. Блин, когда же их уже сделают и поставят, наконец, на советские истребители? И чтобы работали нормально. Я то много читал негативных отзывов в интернете о первых советских радиостанциях. Мол, ни черта там в наушниках не слышно было кроме шороха и треска. Вот хотелось бы сразу нормальную радиостанцию получить. Рабочую. Чтоб все было слышно отчетливо и ясно. Ах, мечты, мечты! Однако, сейчас у нас раций нет. Но все наши пилоты знают, что надо делать в таких случаях. Не зря Рычагов нас гонял на занятиях по тактике воздушного боя. Поэтому, без всякой суеты три пары наших «чаек» под моим командованием отваливают в сторону и идут на перехват вражеских бомбардировщиков. Остальные истребители нашей эскадрильи под командованием Рычагова летят вдогонку за самолетами Копца. Они должны по задумке вступить в бой с истребителями противника и связать их боем. Врагов там гораздо больше, но на нашей стороне техническое превосходство И-15 над этими убогими немецкими истребителями. Ого! Сам удивился, это сказав. Что «чайка» превосходит по техническим параметрам какой-то из вражеских истребителей. В принципе, для этих лет — это довольно неплохая машина. И все здесь так думают. Но я то не все. Я то знаю, как надо. И как все будет. Поэтому и критикую во всех позах этот стремительно устаревающий советский биплан. Этот самолетик так понравится нашим летчикам, что они и дальше будут упрямо летать на нем, когда все их противники пересядут на более современные и совершенные машины. А потом будут раздаваться панические вопли: «Почему у нас такие большие потери в воздухе?» В общем, всему свое время. Время «чаек» уже заканчивается. И это отчетливо видно на этой вот войне. И никакая модернизация здесь не поможет. «Чайка» уже устарела. И это факт. И нам, просто, повезло, что сейчас в небе над Мадридом нам будут противостоять старенькие «Хейнкели», а не новейшие «Мессершмитты». Мысленно пожелав удачи Рычагову и его группе, я направляю свой истребитель к вражеским бомбардировщикам.

Заходим на цель спереди и чуть снизу. Этот ракурс атаки самый безопасный. Там у немецких «Юнкерсов» никакого вооружения нет. У них, если верить техническим таблицам, вооружение очень слабое. Один пулемет MG-131 13-мм в открытой поворотной турели над фюзеляжем. Вперед он стрелять может, но не в нижнюю полусферу. Там у него мертвая зона. И я это прекрасно знаю. Не зря учил все эти ТТХ вражеских самолетов перед данной заграничной командировкой. Такое знание может спасти вашу жизнь. А то многие наши пилоты будут гибнуть вот так глупо, напоровшись на огонь бортового стрелка с вражеского бомбардировщика. Я прекрасно помню, как об этом говорили ветераны Великой Отечественной войны. Мол, в 1941 году многие советские пилоты плохо знали расположение огневых точек немецких бомбардировщиков. И гибли из-за этого очень часто, выскакивая прямо под огонь пулеметов немецких бортстрелков. Кроме верхней турели у этого вражеского бомбера имеются еще два пулемета винтовочного калибра по бокам фюзеляжа. И по нам они сейчас тоже стрелять не смогут.

В общем, заходим на цель мы прямо в тепличных условиях. Копцу и Рычагову все же удалось связать боем все вражеские истребители. И теперь их «чайки» крутят с «Хейнкелями» в небе гигантскую карусель. Немецким истребителям сейчас не до нас. Они здесь впервые столкнулись в бою с таким противником. Опа-на! Кого-то из немцев уже сбили. Один He-51 вывалился из свалки и загорелся. Пилот выпрыгнул. Купол парашюта раскрылся. Жаль, что не насмерть. Вот этих германских нацистов мне совсем не жаль. К итальянцам я сейчас отношусь более терпимо. А фашистов с их любимым фюрером ненавижу. Я то знаю, что они скоро натворят. Поэтому, чем больше этих смрадных гадов мы сейчас убьет. Тем меньше их потом придет на нашу землю. Убивать, жечь и разорять мою страну. Но к этому парашютисту я уже не успеваю. Ладно. Пускай, пока живет ариец долбанный. У меня сейчас есть цели поважнее, чем выпрыгнувший с парашютом немецкий пилот.