Шанс для истребителя

— Никаких проблем не возникло? — решается задать вопрос один из заводских авиатехников, приехавших вместе с Беляевым. Его, вроде бы, Семеном зовут?

— Проблем не было, но есть замечания! — отвечаю я, снимая летный шлем. Уф! Употел я немного в нем, крутя все эти фигуры высшего пилотажа в небе. Там же нагрузки ого-го какие были!

— Какие еще замечания? — испуганно вскинулся инженер-испытатель. — Что-то не так?

— Не так, — говорю я, слегка расстегивая летный комбинезон. — Когда вы уже сделаете нормальную систему выпуска шасси? Немцы, англичане и американцы уже вовсю пневматику и гидравлику используют. А вы по старинке лебедку с тросами присобачили. Я вот не представляю, как летчик будет крутить ее ручку, если его ранят в бою. Это для мирной жизни такая система еще годится. А на войне она вредна. И сильно затрудняет посадку. Надо, чтобы шасси выпускалось нажатием кнопки.

— Но наших военных, вроде бы, все устраивало в пятом типе и к механизму подъема шасси у них претензий не было? — пробормотал Беляев, почесав свой бритый подбородок.

— Ага! Устраивало! В мирное время! А вы спросите здесь об этом любого пилота И-16. И он вам много чего скажет про выпуск и складывание шасси на этом истребителе. Много новых слов узнаете! Непечатных!

— Да, не кричите вы так, товарищ Матросов. Я вас понял. Доложу руководству. У нас там в КБ уже ведутся работы по этому вопросу.

— Во-во! Так и скажите своим начальникам, товарищ Беляев, что при эксплуатации в зоне боевых действий выявились такие вот недостатки с подъемным механизмом шасси. Вы же ради этого сюда приехали. Чтобы провести испытание нового истребителя в условиях войны. Это вам не на парадах летать. Тут убивают по-настоящему. А каждая такая мелочь и технический недостаток могут стоить жизни нашим летчикам. Это ведь нам там в небе приходится драться насмерть с беспощадными врагами. Поэтому нам боевым пилотам виднее, что нам нужно от вас получить. Какой истребитель мы хотим?

— Да, да! Я вас понял, товарищ Матросов. Это все?

— Нет, не все! Следующим пунктом идет кабина.

— А что с ней не так?

— Все не так! Конечно, хорошо, что она у вас закрытая, а не только передний, стеклянный козырек как на «чайке». Но вот стекло в кабине не самого хорошего качества. Мутноватое. И это затрудняет обзор из кабины. И оно, вроде бы, не бронированное?

— Это не стекло, а прозрачный пластик такой. Оргстекло. Не пулестойкое. Обычное. Не можем мы пока добиться его полной прозрачности. Но эксперименты ведутся.

— Вот и экспериментируйте там порезвее, товарищ инженер. Для истребителя обзор из кабины — это фактор выживания. Не заметил вовремя противника, и тебя собьют. Я слышал, что у американцев в этом вопросе появился очень большой прогресс. Научились они производить очень прозрачный бронепластик для кабин самолетов. Вот вы там на заводе попросите помощи у нашего МИДа или разведки. Пускай, покупают секрет изготовления. Или выкрадывают. В общем, достают информацию для вас.

— Э, такие вопросы вне моей компетенции, товарищ Матросов!

— Это понятно, что вне. Пускай, этим ваше начальство занимается. Вы, главное, доложите ему мои требования.

— Доложу, доложу, конечно!

— Вот и славно. Теперь переходим к бронеспинке.

— К чему, простите?

— К бронеспинке на кресле пилота. Ее здесь нет.

— Да, нет. А зачем нам бронеспинка?

— А затем, что это может спасти жизнь летчику, когда ему зайдут в хвост и начнут расстреливать из пулеметов. А такое на войне случается очень часто. Сам видел.

— Э, тут я затрудняюсь, что-то советовать, товарищ Матросов. Я человек не военный. А какой по вашему мнению должна быть толщина этой бронеспинки?

— Думаю, что миллиметров семь или восемь вполне хватит. Но это должна быть бронированная сталь, а не обычное железо. Обязательно!

— Понятно. Что-то еще?

— Еще, товарищ Беляев, хотелось бы установить зеркало заднего вида. Как на автомобилях возле кабины сбоку. Мы такое уже делали в нашей авиашколе. Эта мелкая доработка, очень помогает в воздушном бою. Это пока все. Но, возможно, у меня появятся и другие замечания по этому истребителю? Когда я проведу на нем несколько воздушных боев. Вот тогда и поговорим об этом.

— Хорошо, — пробормотал инженер-испытатель, лихорадочно записывая в блокнот все мои требования. — Я, обязательно, сообщу об этом своему начальству.