Шанс для неудачников. Том 2

— Император считает, что предложенная вами стратегия не сработает, — сказал он. — У вас было два с половиной года, но результата как не было, так и нет.

— Я отозван? — поинтересовался Брэдшоу.

— Нет, — сказал Реннер. — Император ценит ваши заслуги и ваши знания о местной политической обстановке и считает, что менять вас сейчас было бы нерационально. Но поскольку ему нужен результат, он направил меня к вам на помощь.

— И что вы намерены предпринять? Устроить здесь революцию?

— Мы сделали первый ход, — сказал Реннер. — Думаю, реакция не заставит себя ждать.

— А если нас вышлют с планеты?

— Тогда мы останемся здесь неофициально и начнем партизанскую войну, — сказал Реннер.

И я не был уверен, что это он так пошутил.

Брэдшоу скривил лицо в кислой мине.

— Думаете, что так сможете управиться меньше чем за два с половиной года?

— Я думаю, что до этого не дойдет.

— Если ваш наследник продолжит швыряться такими обвинениями, то война начнется куда раньше, чем вы полагаете.

— А что мне было делать? — поинтересовался я. — Стоять и терпеть? Настоящие наследники, чувствующие свою правоту, излучают уверенность и именно так себя и ведут. Смело…

— Нагло, — подсказал Брэдшоу. — Глупо.

— Но он прав, — сказал Реннер. — Если бы он не продемонстрировал подобную самоуверенность, все бы подумали, что это просто наш ставленник, найденный неизвестно где и не имеющий никаких прав.

— Можно подумать, в этом случае они бы сильно ошиблись, — сказал Брэдшоу. — Без обид, юноша.

— Ничего, я привык.

— Они бы ошиблись, — сказал Реннер. — И вы ошибаетесь, если думаете, что Алекс — моя послушная марионетка. Если он придет к власти на Леванте, то станет полноценным партнером императора Таррена Второго, и никто не сможет диктовать ему условий.

— Даже так? — удивился я.

— Правитель должен думать о благе своего народа, — напомнил мне Реннер. — Военный и промышленный союз пойдет во благо обоим государствам. Если вы так не считаете, следовало бы сказать об этом раньше.

— Откровенно говоря, я не думал, что в случае… успеха вы предоставите мне свободу действий, — сказал я.

— Значит, вы тоже ошибаетесь, — сказал Реннер. — Будучи Голосом Императора и исполняя его волю, я действую в рамках закона этой планеты и оказываю поддержку наследнику, которого выбрал сам Асад ад-Дин. Вмешиваться в проводимую законным наследником политику я не намерен.

Казуистика, конечно. Если бы Керим не был столь упертым в своем нежелании сотрудничать с Империей, никто бы и не вспомнил о воле Асада, а я бы продолжил болтаться в криостазисе. Но формально к позиции Реннера не подкопаешься.

Если Керим является узурпатором, то даже партизанскую войну, которую Реннер готов устроить на Леванте, можно будет считать операцией по соблюдению законности.

ГЛАВА 3

В отличие от посла Брэдшоу, Риттер мое поведение с Керимом безоговорочно одобрил.

— Так и надо, — сказал он. — Решительность и напор. Есть люди, которым надо наступать на ноги до тех пор, пока они сами не начнут извиняться. Керим, конечно, извиняться не начнет, но какую-нибудь глупость выкинет обязательно. Тут его и надо будет подловить.

— А если не выкинет?

— Чего это он не выкинет? Он в первые же пять минут едва не выдворил вас с планеты.

— Советники ему не позволили.

— Значит, надо присмотреться к ним повнимательнее, — сказал Риттер. — Насколько я разбираюсь в местной специфике, среди этих советников должно быть полно его ближайших родственников.

— Поэтому они его и не предадут, — сказал я.

Джек расхохотался:

— Я все время забываю, что ты сирота.

— Допустим, ты прав. Ну и как ты это себе представляешь?

— Я согласен с Реннером, следующий ход за ними, — сказал Риттер. — Но я бы на его месте форсировал события и представил тебя общественности. Чтобы не ждать их следующего хода слишком уж долго.

— Наслаждаешься ситуацией, как я посмотрю.

— Это обычная операция по смене власти, — сказал Джек. — На приграничных планетах мы такое не раз проворачивали. Всегда есть кто-то внутри. Если даже его нет до начала операции, в процессе он обязательно появляется. Неудовлетворенные амбиции, личные обиды, идейное несогласие, все что угодно, мотивов для предательства тысячи.

— Я вижу, ты не слишком высокого мнения о человеческой природе.

— Большая политика напоминает линзу, — сказал Джек. — Она увеличивает человеческие достоинства и недостатки, выставляет их напоказ. То, что ты даже не замечаешь у обычного обывателя, в политике тебе сразу бросается в глаза. То, что ты спокойно можешь простить своему соседу, ты никогда не простишь публичной персоне, и чем выше статус этой персоны, тем выше градус твоего не прощения.

— Звучит цинично.

— Я разведчик, хоть и бывший, — сказал Риттер. — Мы привыкли играть на человеческих слабостях. Поэтому, собственно говоря, я и проиграл Визерсу. Мне не удалось вовремя найти его слабое место. С Керимом таких проблем возникнуть не должно, у него полно слабых мест.

— Ты не думал о том, чтобы предложить свои услуги короне? — поинтересовался я.