Шанс для рода Шустовых. Том 5 (СИ)

Нет! Я не позволю этому случится! Когда ты обретаешь могущество и способен до усрачки напугать духов, а те, кто стал равным богам со страхом смотрят тебе в глаза и думают, как спастись, тогда может измениться абсолютно все. Может измениться, и в один момент перечеркнуть всю твою прошлую жизнь. С высоты своих новых достижений, можно разучиться замечать, что происходит внизу, но тогда ты перестанешь быть человеком. А кем ты становишься? Богом? Разрушителем? Или кем-то еще?

Я чувствовал, что способен на многое, но мои земные привязанности, мое желание защищать не давали мне права забывать, что я как был, так и остался человеком. А человек — он существо невысокое. Этим и примечателен. Тех же, кто, не замечая других, лезет вверх, до умопомрачения стремясь вырваться из собственной шкуры, сбросить оковы моральных принципов, дабы, по своему мнению, воспарить над другими, в конечном счете окружающие перестают воспринимать, как своего. Отторгают его, как чужеродный предмет. И он в том или ином виде становится изгоем. Отрываясь от своих корней, накапливая в сердце злобу, он перестает быть нужным и здесь, и там. А быть нужным, любимым, значимым — неотъемлемая потребность всех людей.

Я знал, что все это есть у меня здесь. В этом мире живут те, кто верит в меня и надеется на мою помощь, на мою защиту, чувствуют мою любовь и дарят ее мне в ответ. А значит, за этот мир я буду стоять горой. Значит найду способ остаться здесь и сохранить его. Я не побегу, как крыса с тонущего корабля, когда он начнет трещать по швам, а буду латать дыры пока не найду способа избежать крушения. Это мое решение и я буду следовать ему до конца.

Если Разрушители пришли сюда, понимая, что мир будет разрушен, то это выглядит как-то глупо. А значит у них было какое-то решение. Они нашли что-то такое, что позволит сохранить мир в их присутствии. И я должен узнать, как. Ведь я не из тех, кто забывает своих, обретая могущество.

Шанс смотрел на меня и едва заметно кивал головой.

— Чего киваешь? — спросил я. — Мысли мои читаешь?

— Конечно нет! — возмутился змей. — Просто по твоей физиономии прошелся тяжелый каток героизма, придав ей забавный вид. Вижу, что ты решил стоять за этот мир до конца, не дать ему рухнуть. Молодец! Хвалю за храбрость, — змей усмехнулся и шутливо поклонился мне. — Вот только ты не знаешь как. Так?

— Верно, — ответил я. — Не представляю, как быть. Если все это не зависит от меня или от Разрушителя. Если выходит так, что нам достаточно просто прийти в мир и тот начинает рушиться, то как быть? Зачем ты вообще притащил меня сюда?

— На первый вопрос я не знаю ответа, но догадываюсь, кто может на него ответить. А что касается второго, то тут все просто. Всего… — Шанс задумался, словно что-то подсчитывал в голове. — Всего четыре причины, — наконец выдал он. — Во-первых, я соблюдал непреложный договор, заключенный с родом Шустовых. Мне и прежде приходилось это делать, но тогда удавалось находить решения попроще. Но преступить условия договора я не мог, на то он и непреложный. А тут подвернулось такое. Ты готов был умереть в своем мире. Чего я допустить никак не мог. Кстати, я не уверен, что ты бы там умер. Возможно, повалялся бы некоторое время с дыркой в башке, а потом бы ожил. Не знаю, но Разрушителя не так просто убить.

Змей подполз вплотную ко мне, и навис своей огромной головой надо мной.

— Поверь, — произнес он. — Я видел, как твоя мать практически стала серым туманом, а после этого выжила. Это не под силу простому смертному. Даже не простому не под силу. Ну а с тобой подвернулся такой шанс… Так сказать, сам Шанс велел его использовать. Я расценил это, как удачный расклад и перенес тебя сюда. Отпрыск Шустова был слабоват для подобных дел. Очнись он в разгорающемся костре мог бы и разрыдаться. А там каждая секунда была на счету. Случись так, что он помер, я бы лишился адепта. Тут уже наши дела духов включаются и сейчас они не важны. Был еще Петя, но пацан непонятно куда запропастился, так что вариантов у меня было немного. Понимаешь, о чем я?

Я пожал плечами и кивнул. Понимать я понимал, но одно дело понимать, а другое принять, что тебя выдернули из мира, где ты прожил половину жизни и впихнули в тело подростка. Нет, пожалуй, я не злился на Шанса, за этот поступок, но было неприятно, что снова за меня все решили.

— А во-вторых? — напомнил я Шансу, что есть еще и другие причины.