Шанс. Книга 4

– Действительно, пацан! – недовольно заявил Николай, – пожалел аванса-то, выдал жалкий червонец на двоих. Нам этого …? – упрекнул меня.

Как чувствовал – не хотел давать никакого аванса, но пожалел и выделил всего по пятерке нанятым рабочим. Закипая от негодования, решительно заявил пятерке выпивающих мужиков:

– Все, ваша работа закончена. Я буду платить, а вы будете пьянствовать? – возмутился. – Выметайтесь отсюда! – мотнул головой в сторону двери.

– Чего? – Николай угрожающе попытался подняться.

– Ты чего, пацан?

– Колька! Хули мальчишка здесь распоряжается?

– Ты оху…л, парень?

– Сопляк, ты чего себе позволяешь? – послышались негодующие нетрезвые голоса.

– Все вон! – я повысил голос и указал рукой на дверь. – Аванс, вернете, – посмотрел в пьяные глаза Танькиному дяде.

– Чего? – тот наконец утвердился на ногах и повторил вопрос. – Да я тебя сейчас …, сука, – угрожающе шагнул в мою сторону.

Я повернулся и вышел из дома, решив, что если будет драка, то на улице мне будет удобнее справиться с пятеркой нетрезвых мужиков.

Первым, как я и ожидал на улице появился взбешенный Николай, а за ним горланящие мужики. Почему-то Гриша держался позади всех.

Врезать пришлось лишь двоим, а остальных, полезших ко мне – легко раскидал. Николаю, сбитому с ног ударом в челюсть, добавил ногой, пнув в задницу. Ишь, взялся за работу, получил аванс, а сам устроил пьянку и даже пригласил других деревенских пьяниц. Танькин родственник удалился, громко угрожая мне всякими карами и предсказывая, что мне никто из деревни помогать не будет.

Женщины с криками погнали своих мужиков по домам, Юрка с интересом наблюдал за конфликтом, не отходя от мотоцикла, а Танька, несмотря на мой запрет во время драки смело выскочила со своего двора и кинулась мне на помощь, которая не требовалась.

– С тобой ничего не случилось? У тебя все в порядке? Так им и надо этим пьяницам, – запричитала, осматривая меня. – Зря мы дядю позвали, – призналась. – Может, ну его, этот дом? – предложила, участливо заглядывая в глаза.

– Нет, уж. Закончу, все, что наметил, – упрямо отказался я.

С бригадой из местных я обломался, придется соглашаться с Иванычем и нанимать профессионалов.

– Не хочешь помочь нам? – позвал я Юрку. – Надо завтра заявку подавать на стройматериалы, – извиняюще пояснил Татьяне.

Я запланировал отсоединить веранду, поднять сруб, вскрыть пол, заменить сгнившие венцы, поставить несколько железобетонных опор по углам и в промежутках под несущими стенами здания, а затем соединить опоры ленточным фундаментом, поверх бутового камня. Если столько лет дом простоял на этой ненадежной опоре, то зачем его трогать? Только усилить. Опустить сруб на железобетонный фундамент, перестелить полы и присоединить веранду. Под веранду тоже подложить фундамент. Если хватит времени, то заняться крышей.

Закончили с заявкой уже в темноте.

Вечерняя беседа.

– Хорошо, что дал этим пьяницам и прогнал. Теперь вся деревня над ними смеется. Думали, что попьют, погуляют за счет мальчишки, а сами ничего делать не будут или сделают тяп-ляп, – хихикнула в темноте Танька, когда вечером после обильного ужина лежали на моей кровати. – Только я слышала, что через две недели ты собираешься уезжать? – спросила встревоженно, повернулась на бок, подперла рукой голову и вгляделась в меня.

– Это ремонт я планировал закончить пораньше, но боюсь, что и за месяц не управлюсь – всегда в подобных случаях вылезают какие-то проблемы. «Хочешь рассмешить Бога – сообщи о своих планах!» – завершил я известной поговоркой.

– А ты, действительно изменился с того времени, серьезней стал, взрослее, – констатировала подруга.

– Это хуже или лучше? – заинтересовался я.

– Не знаю. Еще не разобралась. С тобой рядом чувствую себя девчонкой. Спокойно, ничего не надо решать, с кем-то ругаться. Даже бабы не лезут с разговорами, а посматривают со стороны завистливо. Хорошо! – заключила.

– Ты, по-прежнему сочиняешь песни, поешь и играешь на гитаре? – поинтересовалась через несколько мгновений подружка. – Я твои песни, которые ты пел в лагере в тетрадь переписала, что запомнила, – заметно смутилась. – Мама хвалила. Не споешь нам? Я гитару принесу.

– Как я могу отказать такой девушке? Что это выпирает? На что я наткнулся? – шутливо встревожился я, нащупав женскую грудь.

– А-а! – счастливо простонала девушка, опрокидываясь на спину и раскрываясь передо мной.

Чеченстрой.

– Прогнал своих горестроителей? – наутро встретил меня Иваныч ехидным вопросом. – Правильно и хорошо, что вовремя, пока материал не испортили, – заключил.

Я поражался, насколько быстро по соседним селам распространяется информация. Казалось прошла ночь всего, а в соседнем селе все уже знают, а это, казалось, не крупное событие, не кража, поножовщина, пожар или угон скота. При первом нашем знакомстве Иваныч уже мучился вопросом – почему я взялся ремонтировать дом чужим, по сути людям. Сегодня также! Тут же припомнился всегда актуальный Высоцкий:

Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам…