Шанс мистера Левера

— Убирайся, — бросил мистер Левер. Последняя фраза переполнила чашу терпения. — Убирайся и дай мне поспать. — Бой тут же ушел, послушный, хоть и дезертир, а мистер Левер подумал: «Поспать! Разве это возможно?» Откинул сетку, вылез из кровати (опять встал на пол босыми ногами, наплевав на блох), поискал шкатулку с лекарствами. Конечно, она оказалась заперта, пришлось открывать чемодан и доставать ключ из кармана брюк. К тому моменту, как мистер Левер нашел снотворное, нервы его совершенно расшатались, а потому он принял сразу три таблетки. Он погрузился в тяжелый сон без сновидений, однако, проснувшись, обнаружил, что во сне махнул рукой и откинул сетку. Будь в хижине хоть один москит, укус был бы неизбежен, но никто в деревне москитов не видел.

Мистер Левер сразу понял, что никакой катастрофы не произошло. Деревня, названия которой он не знал, расположилась на вершине холма. С востока и запада к маленькому плато подступал лес. На западе он еще напоминал темную бесформенную массу, вроде большого грозового облака, на востоке уже видны были высокие тополя, поднимающиеся над пальмами. Мистера Левера всегда будили до зари, но в этот день никто не удосужился заглянуть к нему в хижину. Несколько носильщиков сидели неподалеку, о чем-то переговариваясь. Среди них мистер Левер заметил и боя. Он вернулся в хижину, оделся, приговаривая: «Я должен проявить твердость», но на самом деле он очень боялся, боялся, что останется один, что ему придется возвращаться.

Когда он вновь вышел из хижины, деревня проснулась: женщины спускались по склону холма за свежей водой, мимо сидевших на корточках носильщиков, мимо плоских камней, под которыми покоились ушедшие в мир иной вожди, мимо рощи, где гнездились птички, отдаленно напоминавшие зелено-желтых канареек. Мистер Левер уселся на складной стул посреди кур, собак и лепешек коровьего навоза, подозвал боя. Он решил действовать «с позиции силы», но не знал, что из этого выйдет.

— Скажи вождю, что я хочу с ним поговорить.

Сразу поговорить не удалось: вождь еще не проснулся, но в конце концов он подошел, все в том же сине-белом одеянии и котелке.

— Скажи ему, — обратился мистер Левер к бою, — что мне нужны носильщики, чтобы пойти со мной к белому человеку и вернуться обратно. На два дня.

— Вождь не соглашается, — ответил бой.

— Черт побери, — взревел мистер Левер, — если он не соглашается, то не получит от меня подарка, ни пенни! — И тут же подумал о том, что полностью зависит от честности аборигенов. Ящик с деньгами стоял в хижине у всех на виду. Они могли просто зайти и взять его. Территория, на которой он находился, не входила в состав ни английской, ни французской колонии. А черные на побережье и пальцем бы не пошевелили, чтобы помочь англичанину, ограбленному в глубинке, — а если бы даже пошевелили, все равно сделать бы ничего не смогли.

— Вождь спрашивает, сколько?

— Они мне нужны на два дня, не больше. Думаю, шесть человек мне хватит.

— Вождь спрашивает, сколько?

— Шесть пенсов в день и еда.

— Вождь не согласен.

— Девять пенсов в день.

— Вождь говорит, слишком далеко. Шиллинг.

— Хорошо, хорошо, — кивнул мистер Левер. — Пусть будет шиллинг. Вы все можете возвращаться домой, если хотите. Я сейчас с вами расплачусь, но подарка вы не получите, ни пенни.

Мистер Левер не ожидал, что его оставят одного, и его охватило грустное чувство одиночества, когда он наблюдал, как они уходят, понурив головы и сгорая от стыда, вниз по склону, на запад. Они шли с пустыми руками, но не пели. Один за другим, в молчании, его бывшие носильщики скрылись из виду, и бой вместе с ними, а он остался один с грудой ящиков, коробок, чемоданов и вождем, который не знал ни слова по-английски. Мистер Левер робко ему улыбнулся.

К десяти утра удалось набрать новых носильщиков. Он видел, что никому из них идти не хочется, но надо было идти, несмотря на жару, чтобы отыскать Дэвидсона до наступления темноты. Он надеялся, что вождь объяснил носильщикам, куда они пойдут, но точно знать этого не мог, их разделяла стена непонимания, и когда они двинулись вниз по склону на восток, он, можно сказать, шел один.