Шанс на искупление (СИ)

Вот я медленно поднялась со своего места, широко зевнув, а после направилась на кухню, чтобы позавтракать. Бабушка, похоже, сегодня тоже находилась не в самом лучшем расположении духа и за столом не проронила ни слова.

И только уходя в школу, я поняла, в чем причина ее невеселого настроения:

— Ты же помнишь какая сегодня дата? — спросила она меня, на что я непонимающе уставилась на нее.

Пожилая женщина же еще несколько мгновений смотрела на меня, а после покачала головой, еле слышно проговорив:

— В этот день, десять лет назад погибли твои родители, — я же невольно вздрогнула. Знаете, а ведь моя бабушка, бабушка Кристины Березовой, тоже умрет меньше, чем через неделю… А я так и не смогла с ней попрощаться и сказать, как сильно я ее любила…

Я еще несколько мгновений смотрела на бабушку, а после тяжело вздохнула, направившись в школу.

И пожалуй, сегодня Регина Никитина впервые опоздала на первый урок, химию:

— Лидия Михайловна, извините за опоздание, можно войти? — проговорила я фразу, которую говорила бесчисленное количество раз. Учительница же удивленно посмотрела на меня, а после проговорила:

— Войди, Никитина.

Я поспешно заняла свое место рядом с Кристиной. Девушка же осмотрела меня с ног до головы, а в ее глазах появилось какое-то странное, непонятное для меня выражение. Весь урок Березова рисовала что-то на полях тетради. Похоже, сегодня и она тоже находилась не в самом лучшем расположении духа.

После того, как прозвенел звонок с урока, я начала поспешно собирать вещи. Вот Кристина схватила меня за руку, прошипев:

— Нам нужно поговорить, — я даже догадываюсь, что именно она хочет обсудить со мной…

Вот мы с ней вышли в коридор. Березова еще раз внимательно осмотрела меня с ног до головы, прищурившись, а после проговорила:

— Я не могу выбросить из головы то, что ты мне вчера сказала… — призналась она, от чего я невольно пожала плечами, стараясь выглядеть, как можно спокойнее, но на самом деле я была безумно счастлива. Значит, все это было неслучайно! Значит, у меня получилось что-то изменить, и теперь я на шаг ближе к своему спасению…

— Значит, ты на верном пути, — отозвалась я.

— Я чувствую, что сделала что-то неправильно… Что сделала что-то нечто ужасное, — проговорила она, еле слышно.

Ты все сделала неправильно. Ты всю жизнь совершала ошибки, а у ошибок прошлого долгое эхо…

— Все можно исправить… Если хорошо постараться, — проговорила я, а после поспешно пошагала прочь, не желая продолжать этот разговор, ибо боялась сказать что-то лишнее.

Однако, теперь в моей душе затеплился огонек надежды. Я чувствую, что с сегодняшнего дня все будет иначе.

Но знаете, я была абсолютно права, когда говорила, что мое хорошее настроение всегда бывает испорчено.

Направляясь на следующий урок, я заметила ужасную картину: двое парней прижали к стене Никиту Астафьева. Присмотревшись, я поняла, что это был никто иной, как нынешний парень моей бывшей лучшей подруги Алисы Орловой, а рядом с ним был его друг — человек, который всю свою жизнь руководствуется одним правилом: сила есть — ума не надо.

Самое ужасное чувство на земле — бессилие. Я понимала, что ничем не смогу помочь Никите, не смогу остановить этих парней… Но… Я не могу просто так стоять и смотреть, как его избивают. Просто не могу. Это выше моих сил.

Вот Павел Ковалев занес руку для того, чтобы ударить моего друга по лицу. Я почувствовала, как внутри у меня все болезненно сжалось, и я, против своей воли, выпрыгнула вперед, схватив того за руку:

— Нет! Не смей! — громко выкрикнула я. Все остальные ученики же остановились рядом с нами, чтобы понаблюдать за этой картиной. За

Павел же обернулся, а в глазах у него не было ничего, кроме удивления. Я же смотрела на Никиту — в его глазах светилась надежда. Он верил, что вся эта ситуация может закончиться хорошо, что произойдет чудо. Но… Это очень-очень маловероятно.

— Никитина? Ты? — Ковалев громко рассмеялся, легко оттолкнув меня в сторону, от чего я врезалась в учеников, которые наблюдали за нами.

Я услышала, как остальные звонко захохотали, выкрикивая самые разнообразные оскорбления. Они начали пихать меня, а потом… Потом перед моими глазами вновь мелькнула та яркая вспышка, и я провалилась во тьму. Все закончилось.

Очнулась я утром, только на этот раз меня разбудила не бабушка — я проснулась сама, а на глазах у меня стояли слезы. Я села на край кровати, вытирая их рукавом своей ночнушки.

Сегодня я впервые за всю жизнь испытала на себе, каково это жить, когда над тобой постоянно издеваются. И знаете, это самое ужасное чувство на земле. Впрочем, я должна признать, что заслуживала этого.

Вот в мою комнату зашла бабушка, чтобы разбудить. Заметив слезы на моих глазах, она села рядом со мной, приобняв за плечи. Она не спрашивала, что случилось, ведь она считала, что я плачу из-за родителей… Так проще… Так мне ничего не нужно объяснять.

— Регина, — прошептала она, — Тебе пора завтракать и собраться в школу.

В ответ я лишь кивнула, прикрыв глаза и стараясь успокоиться. В школу… Как же я ненавижу это место, и все, что с ним связано.