Шанс на материнство

То, что Сева не вернется — я знала. Он не дурак и не будет развивать бесперспективную линию. А вот дом в Михайловке теперь его единственная надежда получить выгоду. Он его на «Авито» уже выставил за два с половиной миллиона. Я когда увидела, обалдела от того, как выросли за год цены.

Соседки на лавочке встретили меня таким понимающим видом, что захотелось закатить глаза и сказать, что это совсем не то, что они подумали! Но совесть врать не позволила, потому что это именно то. Поэтому я ничего не сказала, даже когда баба Маша мне заговорщически подмигнула, а Петровна заверила, что за квартирой проследит, и я могу хоть неделю не возвращаться.

Поспешила к машине и с помощью Емели спряталась внутри. Он как раз устраивал малыша на заднем сиденье в подушках, когда я вышла, поэтому без лишних разговоров устроил на переднем сиденье и меня.

— Около моего дома есть магазин для животных, так что купим все там, — сообщил он, выводя машину со двора.

Я промолчала. Я вообще не знала, как и о чем с ним разговаривать. Возможно ли вообще возвращение прежней легкости в наши отношения?

Мозг генерировал неприятные мысли. Например, что Лютовский стремится очистить свою совесть, позвав меня к себе жить, или считает, что сделал мне одолжение и теперь ждет благодарности. Но какой? Что я за это должна сделать? Может, безропотно скользить тенью по его квартире, шуршать по хозяйству и молча во всем слушаться? Нет, это не по мне. Я действительно сейчас сильно нуждалась, но гордость не позволит мне такие подачки принимать.

Всю дорогу я сидела, насупившись, и на все попытки Емельяна меня разговорить мычала односложные ответы.

— Со мной пойдешь в магазин?

— Му-му, котенка одного не оставлю, — это про то, что в магазин с ним не пойду.

— Дома поужинаем или сходим в ресторан? Рядом хороший итальянский.

— Му-му, дома.

И вот я умом понимала, что веду себя как малолетняя идиотка, а сделать ничего не могла. Бедный, бедный Эмиль. Надеюсь, завтра он сам меня из дома выставит, и все между нами станет проще некуда. Я — сама по себе, он — сам по себе, а ребенок, так и быть, будет наш общий, раз его отец так хочет.

Емеля, как ни странно, на меня за такое поведение не обижался. Он вообще делал вид, что все происходит так, как и надо. Чем меня бесил и восхищал одновременно. Хотя он же не беременный! Я тоже раньше была очень выдержанной. А еще я никогда не была настолько противоречивой, как сейчас.

Так мы и доехали до его района. То, что Лютовский-младший живет в элитном комплексе, я даже не сомневалась, поэтому не удивилась, когда машина въехала на огороженную территорию. Ну и, само собой, в этом комплексе у жильцов все необходимое располагалось в шаговой доступности. Включая и магазин для домашних питомцев.

В нем Эмиль пробыл минут десять. Такое впечатление, что заскочил, схватил первое, что на глаза попалось, и выскочил. Хотя… Обвинить мачо в том, что принес что попало, язык не повернулся. Кошачий дом был шикарен, во всяком случае то, что я увидела, пока его запихивали в огромный багажник. А еще Эмиль купил переноску, и мелкий перекочевал туда, а нести его в квартиру было дозволено мне.

Что ж, пойдем, малыш. Посмотрим на наше временное пристанище.

Подъезд… нет, язык не поворачивался назвать этим унылым словом этот вестибюль с консьержем и крутыми новенькими лифтами, намекнул, что и квартира меня впечатлит.

И предчувствия не обманули. Огромные двухэтажные хоромы расположились на последнем этаже. У Эмиля было не только много комнат, но и две террасы!

— Добро пожаловать, — жестом радушно пригласил он нас с котейкой на экскурсию по своему жилищу.

Переноску он у меня забрал и пошел с ней вперед, я следом. Внизу располагалась совмещенная со столовой кухня и кабинет, а на втором две спальни с санузлами. Дизайн квартиры в стиле хай-тек подчеркивал стоимость этого жилья. Я почувствовала себя убожеством — мне такая роскошь даже не снилась, а Емеля выделил котенку целую комнату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты хочешь запереть его тут одного? — крайне осуждающим тоном спросила я из вредности, когда Эмиль опустил переноску на пол.

Хотя я прекрасно понимала, что коту невероятно повезло — целая комната в распоряжении это не клетка в стационаре ветклиники.

— Кать, ему придется смириться. И тебе тоже, — опять без всякого раздражения, терпеливо, но твердо принялся объяснять мне Емеля то, что я и так знала, — у парня карантин. Кстати, как его зовут?

— Я пока не придумала, — вздохнув, взяла себя в руки и волевым усилием подавила желание вредничать. — Ладно, пусть осваивается.

Эмиль расстегнул молнию переноски и откинул дверцу. Важный серый комок протопал на свободу, огляделся и, присмотрев себе огромную кровать, бодро на нее взобрался по покрывалу.

— Предлагаю назвать его Тамерлан. Глянь, как он уверенно захватывает территории, — с улыбкой выдал идею Эмиль, и я тоже улыбнулась.

Просто мне в этот момент стало ясно, что котенка мачо ни за что не обидит.