Шанс на независимость

Олег Харитонович вопросительно глянул на собеседника, потом понял: Тамерлан вспомнил основы славянского мировоззрения. Исходя из них, человек проходит несколько ступеней.

Первая ступень — служение близким и обществу.

Вторая — человек встаёт на путь знания.

Третья — ступень овладения знаниями духовными.

И, наконец, четвёртая ступень — высшая стадия познания человеком Вселенной, когда он становится учителем учителей — Побудом.

— Не уверен, что ты прав.

— Возможно, — согласился Захария Салахетдинович. — Я мало его знаю. Ты заговорил об Украине. При чём тут Украина?

— Методика «апельсина» была сначала испробована на ней. Уж потом пошли Югославия, Чехословакия, Туркмения, Киргизия, африканские страны: Египет, Ливия, Нигерия. Но там «апельсин» зачистили с кровью.

— «Апельсин» начали делить на дольки ещё в начале девяностых, когда три эмиссара АПГ развалили Союз.

— К сожалению, им это удалось. «Апельсин» разделили на дольки. Хотя процесс этот начался гораздо раньше. В начале века ошкурили Российскую империю от веры, традиций, обычаев, соборности, от вековых устоев, уничтожили армию, казачество, потом не спеша взялись за Союз нерушимый. «Дольки»-республики сами вываливаться начали, а за ними попёрли наружу комплексы и страхи, многовековые мании и гонор, мелкий, но от этого не менее жуткий провинциализм, торжествующая посредственность и мракобесие. А провинциализм, между прочим, это не форма жизни, это форма мышления.

— Ты мне лекцию решил прочитать?

— Горько, Захар, — сказал Олег Харитонович с печалью в голосе. — То же самое хотят сделать и с Россией. Культуру почти убили, образование практически загубили, русский язык и литературу превратили в пасынков «великой европейской культуры», нацию сбросили в глубокий тусовочный подвал! Министр Фурсенюк ушёл, но его место готовы занять сотни чиновников, продолжающих его дело — уничтожение русской словесности и науки, сужение кругозора учеников школ, оболванивание молодёжи. Теперь уже не скажешь гордо — я русский! Нет, надо говорить — я россиянин.

— Блядство, — согласился Тамерлан. — Хотя я не русский, как ты знаешь.

— Ты русский по духу, а это главное. Побольше бы таких «нерусских», проблем было бы гораздо меньше.

— Я это понимаю не хуже тебя. Что будем делать с Волковым? Без философии, конкретно?

Олег Харитонович глотнул водички, снова потянулся к мобильному телефону.

— Будем помогать. Выходи на Первого, я попытаюсь организовать Собор. Рома сможет победить супостатов, только приняв нашу помощь.

— Ладно, — угрюмо кивнул Захария Салахетдинович, глянув на часы. — Мне б твою уверенность.

4

Эксперимент удался.

Падение в бездну — так сознание Романа воспринимало прыжок «на струну» телепортации — закончилось вспышкой света, и, ещё не придя в себя, он мгновенно просканировал зону выхода, подчиняясь внутреннему сторожу психики, ответственному за безопасность хозяина — Романа Волкова.

Оказалось, во-первых, что сориентировался он верно: кабина В-терминала располагалась в Нижнем Новгороде. Оценку дало подсознание, настроенное на поиск знакомых ориентиров, поскольку сознание в этот момент было занято анализом ощущений, свалившихся на Романа вследствие «падения в бездну».

Во-вторых, кабина была запрятана в недрах здания, ассоциативный ряд которого указывал на принадлежность его к учреждениям культуры.

Оценку этого факта опять-таки выстроило подсознание, работавшее с гораздо большей скоростью, чем сфера мышления.

— Выходим, — сказал Роман, втиснутый в стенку кабины телами Ылтыына и Юны.

— Где мы? — промычал Ылтыын, прижатый носом к стенке со спины Романа.

— Если я правильно понял Олега Харитоновича, мы вышли в терминале департамента культуры. А это означает…

— Что директор — рептилоид!

— Либо завербованный человек, получивший за своё усердие доступ к транспортной системе Поводырей.

— Тесно! — прошептала Юна.

— Кабина рассчитана на одного человека.

— А если дверь не откроется?

— Откроется. Подождите, я дам команду.

— Что потом?

— Выходим… и уходим.

— Надо доложиться Харитонычу, — пропыхтел Ылтыын.

— Осмотримся и доложим. Секунду. — Роман закрыл глаза, ещё раз прошёлся «локатором» третьего глаза по несложному архитектурному ансамблю, окружающему В-терминал.

Здание было старым, двухэтажным, хотя интерьеры его комнат, мебель и техническое оснащение (везде компьютеры) были вполне современными. Во всех комнатах сидели люди, в холле вообще наблюдалось столпотворение, напоминающее распродажу сезонных вещей в супермаркете.

Роман «понюхал» их эмоциональный фон, связанный с неким возбуждением, и понял, что в департаменте культуры встречают какую-то иностранную делегацию. Он даже вычислил её принадлежность: чиновники от культуры принимали гордость забугорного шоубиза — представителей модельного дома Ferretti. Правда, этих представителей почему-то было очень много, отметил для себя Роман, однако почти все они были женщинами, и это успокаивало.

— За мной, — открыл глаза Роман.

Кабина этого В-терминала ничем не отличалась от тех, где уже побывали путешественники.