Шанс на ошибку (СИ)

На её предплечье, поверх оставленного подарка Беллатрисы, появился глубокий разрез. Кровь не заставила себя долго ждать и моментом выступила из раны, капая к ногам гриффиндорки. Слезы проступили на глазах, но зато оглушающая душевная боль умолкла. Бесы опять попятились в темноту, позволяя физической боли управлять сознанием девушки.

Тихий всхлип болезненного облегчения вырвался из уст Гермионы, и на лице заиграла легкая улыбка. Ботинки гриффиндорки уже поблескивали в темноте от капель кровь. А сладкий вкус с нотками огневиски и мяты опять ощущался на губах. Девушка буквально зажмурила глаза от нахлынувшего удовольствия.

Такая приятная боль.

— Какого хуя, Грейнджер? — возмущенный голос Малфоя заставил открыть её глаза.

Он стоял рядом возле неё, а его холодная кожа соприкасалась с местом свежего пореза. За мгновением удовольствия она не заметила, как он приблизился к ней и вовсю осматривал кровоточащую руку. Гермиона уловила момент, как Малфой потянулся за палочкой. Он хотел залечить ее рану.

— Не смей, — прошипела Гермиона. — Убери палочку, иначе следующее проклятье полетит в тебя.

Малфой стоял и непонимающе смотрел на неё. Он не мог уловить ход мыслей гриффиндорки.

— Какого. Хуя. Грейнджер, — по слогам повторил Малфой, не отпуская её руку.

— Отпусти мою руку и проваливай, — голос Гермионы звучал бесцветно.

— Ты в край ебанулась? Грейнджер?

Гермиона не ответила, в этом смысла не было. Она не знала ответ на этот вопрос, не могла с уверенностью на него ответить. Она точно знала только одно — что сейчас её отпустило, стало легче.

— Грейнджер? — Малфой не отпускал её руку. — Что это? Какого хера? Ты сдохнуть решила?

— Нет, — отрезала Гермиона и оттолкнула Малфоя от себя.

Она ухватилась здоровой рукой за книжку и направилась к двери.

— Так это правда? То, что говорят? Золотая девочка решила покончить жизнь самоубийством? — окликнул Малфой, и Гермиона повернулась к нему. — Неужели тебе так не хватает внимания, грязнокровка?

Родители.

Что-то щелкнуло в голове Гермионы. Он снова назвал её этим несносным словом, плюнул очередную порцию яда в рану. Но сейчас гриффиндорка понимала, что этим словом он не только оскорблял её, он поливал грязью её родителей. Она опустила книгу на рядом стоящую парту, и подлетела назад к Малфою.

— Грязнокровка? Грязнокровка, Малфой? — девушка провела пальцем по открытой ране, измазываясь в собственной крови. — Вот, посмотри, Малфой, — Гермиона поднесла палец к лицу Малфоя и вымазала его бледную кожу своей кровью. — Моя кровь точно такая же, как и твоя. Она такого же цвета, так же выглядит и даже так же пахнет. Разве что, моя кровь благороднее той гнили, что течет в тебе.

Взгляд Гермионы был полон ненависти и презрения, а злость начинала закипать в жилах.

— Я родилась в обычной магловской семье, Малфой. Я родилась особенной. Я — избранная из тысячи детей. Я — уникальный ребенок, не такой, как в тысячи других семей. Я — ярчайшая ведьма столетия, — гриффиндорка продолжала испепелять слизеринца взглядом. — А ты? А ты, Малфой? Ты родился в семье магов. Ты должен был родиться волшебником, это было понятно задолго до твоего рождения. Ты не особенный, ты — обычный заурядный волшебник.

Девушка отступила от Малфоя, пропуская мимо ушей его гневную тираду. Ей было плевать, что он там пытается ей доказать. Взяв книгу под руку, она скрылась из кабинета. Гермиона снова и снова прокручивала сказанные слова в голове. Она гордилась собой. Она отстояла свою честь, честь своих родителей. Еще крепче зажав книгу, она подошла к портрету Полной Дамы.

— Мерлин! Это кровь? — голос из портрета врывался в сознание гриффиндорки.

Гермиона тут же посмотрела на себя. Вся мантия, ботинки и платье были перепачканы кровью. Рана все ещё кровоточила, оставляя кровавые следы на каменном полу. Она так быстро выбежала из старого кабинета Чар, что совершенно забыла о руке.

— Это мое изобретение. Заклинание, имитирующее кровь, — на ходу придумывала Грейнджер. — Как видите, я не испытываю никакой боли, это что-то, вроде, краски.

Гермиона попыталась улыбнуться, чтобы окончательно убедить Полную Даму.

— Лабардан, — озвучила Гермиона пароль, сохраняя на лице улыбку.

Полная Дама все же пропустила её, провожая настороженным взглядом. В гостиной никого не было.

— Гермиона! — внезапно окликнул ее голос, а из-за кресла появилась голова Джинни.

— О… Джинни…

— Что это, Гермиона? Это кровь? Что случилось, Гермиона? — Джинни аккуратно протянула руку к кровоточащей ране. — Мерлин, Гермиона! Что это такое?

— Все нормально, Джинни. Не кричи. Небольшая рана, сейчас залечу, — Гермиона одернула руку. — Практиковалась в магии и немного неудачно…

— Немного неудачно, серьезно? — парировала Джинни, и тут ее взгляд сместился на лицо Гермионы. — Годрик, что с тобой, Гермиона?