Шанс на смерть (СИ)

Больничная палата, девушка, сидящая на кровати и доктор напротив неё. Он говорил с ней достаточно долго, но за это время она никогда ему не отвечала, только и делала, что смотрела на свои руки, опустив голову вниз. Вскоре доктор покинул её.

Она ещё недолго оставалась в подобном положении. Стоило ей только лечь и закрыть глаза, как тут же подскочила с явным ужасом в глазах и выражением страха на лице. Девушка стала панически метаться из стороны в сторону, беглым взглядом осматривая стену, она отыскала нужную вещь — кнопку вызова медсестры. Паника заставляла её нажимать эту кнопку множество тысяч раз, пока в палату не ворвались врач и медсестра. Она им что-то рассказывала, бурно жестикулируя руками. Поняв, что девушка не в себе, медсестра по указанию врача вышла из палаты и вернулась уже со стаканом воды и парочкой таблеток, она отдала их пациентке и вскоре после того, как та их выпила, удалились из палаты, но уже на совсем, ведь почти через пару минут девушка заснула.

Глава 9. Незнакомка

Очнулась я с чувством сильной головной боли. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза. Пересилив себя, распахнула веки и увидела, что нахожусь в помещении, на вид напоминающем толи медпункт, толи больничную палату. С потолка на меня смотрели несколько тусклых лампочек, обжигающих своей холодностью и смиренностью. Рядом стояла капельница, с другой стороны тумба, немногим дальше неё ширма. Я не могла понять размеров комнаты из-за этой самой ширмы, но она казалась не большой и уютной. Я лежала совсем рядом с окном, на нём не было ни штор, ни жалюзи; это было простое окно, через которое можно было увидеть город. На удивление, но тот город, который я видела не казался мне впечатляющим. Он был обычным… серым, пасмурным, хотя на улице светило яркое солнце.

Просидев так с минуту, мне стало скучно, поэтому я решила выйти из палаты и прогуляться. Проблема была только в том, что мне была поставлена капельница. Пришлось взять её с собой. Так я думала в первые секунды, но, когда я попыталась встать с кровати, то неожиданно свалилась на неё обратно. Но уже на вторую попытку у меня получилось устоять на ногах, но находиться в подобном положении было тяжело. Ноги подкашивались и не желали идти дальше, но я всё-таки смогла сдвинуться с места и пошла по направлению к двери. Оказалось, что комната была действительно не большая. Собственно, кроме кровати, тумбочки и ширмы в ней больше ничего не наблюдалось. Светлые стены, светлый пол и светлый потолок. Задерживаться и дальше здесь смыла не было, поэтому я продолжила свой путь к двери, но, когда я подошла достаточно близко, стало страшно. Было страшно покидать это место, оно казалось каким-то родным и спокойным, каким-то… моим?

За дверью я ничего не услышала, но и это не успокаивало, ведь с самого начала, пока я находилась в этом месте, я не услышала ни единого звука, кроме моих шагов и собственного дыхания. Даже за окном неслышно было пения птиц. Вышла из палаты. И ведь действительно, в коридоре никого не было. Нет, где-то там, вдалеке, находилась стойка, за которой обычно находятся медсестры, но и их не оказалось.

В противоположной стороне я услышала какой-то шум. Он был тихим, но я ясно слышала его. Я долго шла по этому коридору, и мне начало казаться, что он непреодолим и безмерен, ведь я никак не могла найти хоть кого-то или что-то. Но идя всё дальше к источнику звука, я начала понимать, что всё это время слышала детский плач. Осознание того, что именно я слышу, придало мне сил двигаться дальше. Я ускорила свой шаг. Двигаться было уже не так тяжело, как раньше. Когда я уже начала доходить до конца коридора, света стало становиться всё меньше, здесь уже не было окон, а лампы весели так редко, что начало казаться, что я нахожусь в каком-то подвале. Я дошла. На полу у стены сидела, поджав ноги, маленькая девочка. Лица я её не видела, но даже если бы она подняла свою голову и посмотрела бы на меня, то я на вряд ли смогла бы чётко его распознать, ведь рядом с ней висело лишь одна тусклая лампа. Свет лампы был тёплый, но казалось будто бы он источает совсем не то тепло, которое хотелось бы.

— Меня заперли здесь, потому что я плохой ребёнок, — неожиданно ответила девочка. На удивление быстро она перестала плакать, но всё ещё не поднимала головы.

— Кто тебя здесь запер? — ответила я.

— Мама. Она меня не любит. Она говорит, что я плохой ребёнок, потому что своим существованием отравляю ей жизнь, — странно спокойным голосом отозвалась она.

— А где твой папа? — в недоумении спросила я.

— Я его почти не вижу. Он постоянно на работе. Когда он приходит домой, она меня выпускает. Но ему тоже нет до меня дела.

— Почему ты так думаешь?

— Он никогда со мной не разговаривает. Знаешь, я думаю, что он знает, где я. Знает и не приходит. Мне одиноко. Хотя Она и обещала забрать меня от сюда, но уже неделю я её не видела. А знаешь почему? Я ведь всю эту неделю находилась здесь.