Шанс на жизнь. Как современная медицина спасает еще не рожденных и новорожденных

Отделение новорожденных прошло полный круг развития и вернулось к истокам. Сегодня важно вспомнить очевидную и основополагающую вещь, которую ограничили на заре педиатрии: силу связи матери с ее ребенком.

Необычайно хорошая атмосфера царила в Каролинской больнице. Я провела большую часть времени в больнице коммуны Дандерюд – главном родильном доме Стокгольма, который располагает отделениями специального ухода и выхаживания новорожденных, – и все не могла поверить тому, какими спокойными были врачи и медсестры. Не чувствовалось того «надрыва», который я испытывала в других больницах. Когда я попала сюда, то отчасти поняла, почему. Интерьер будто сошел со страниц каталога IKEA и отличался от всех, что я видела в Англии и Америке. Длинный стол из светлого дерева, окруженный мягкими стульями, стоял в безупречно чистой комнате, за высокими окнами, как в сказке, падал снег. Тут же висел большой телевизор, стояла современная кофеварка, а рядом – кофейные чашки пастельных оттенков, аккуратно расставленные на деревянных полках. Медсестры, многие из которых носили красивые сабо, сидели на модном светло-зеленом угловом диване или в удобных креслах. На кофейном столике стояло изящное керамическое блюдо с яблоками, лежащими на украшенной цветами салфетке. Стены покрывала изысканная роспись. Медсестры следили за жизненными показателями младенцев на нескольких экранах.

Родители казались такими же счастливыми и расслабленными, как и персонал. Я понаблюдала, как молодая пара, Анна и Джон, ухаживали за своей дочерью Матильдой, их первым ребенком. Девочка родилась на 32-й неделе и была уже достаточно здорова, чтобы оставаться в палате с родителями. Матильда лежала в колыбели рядом с их двуспальной кроватью. Анна могла сцеживать молоко в тишине и покое и кормить Матильду, удобно устроившись на постели. Она была шокирована, услышав мою историю разлуки с Джоэлом. Они с Джоном целиком и полностью заботились о Матильде и не спрашивали ни у кого разрешения, если им хотелось взять дочь на руки или прижать к себе, уткнувшись в нее носом. А если им нужна была помощь, они всегда могли вызвать медсестру. Анна работала в отделе кадров, а Джон – в армии. Им не пришлось беспокоиться и брать отгулы – их время в больнице покрывалось государством, так как в семье родился больной ребенок. А после того, как Матильду отпустят домой, Анна с Джоном имеют право выйти в отпуск больше чем на год, чтобы ухаживать за дочерью, с выплатой 90 % их зарплаты.

* * *

В этой книге мне бы хотелось больше написать о «матерях-основательницах» фетальной и неонатальной медицины, но, похоже, в этой области были в основном «отцы». Для отраслей, которые лечат самые интимные зоны женского тела, фетальная медицина, акушерство и гинекология имеют странно-мужскую историю создания. Подавляющее большинство признанных лидеров в этой области (например, все суперзвезды в фетальной медицине на момент написания этой книги) – мужчины. Женщинам труднее достичь вершин отчасти потому, что многие из них не только врачи или ученые, но еще и матери, а в науке и медицине, как и в некоторых других отраслях, специалистам необходимо жертвовать личной жизнью ради работы. В следующей главе я расскажу, как одной женщине-хирургу пришлось сбегать в парк рядом с местом работы, чтобы передать сцеженное грудное молоко мужу и ребенку. История тоже не так часто чествует женщин-новаторов. Поищите в интернете информацию о неонатологе-первопроходце, Виктории Мэри Кросс, или о педиатре Виктории Смолпис (она первая начала кормить недоношенных детей), и вы обнаружите, что упоминания их имен исчезают на второй или третьей странице поиска. Да, были и те, кто ухватил больше славы. Например, Элис Стюарт, ученая, доказавшая опасность рентгеновских лучей, или Мэри Эллен Эйвери, обнаружившая сурфактант, помогающий младенцам дышать при рождении. Однако и их имена известны далеко не всем.

Медицинские учебники истории и руководства часто исключают опыт пациенток. Основное внимание уделяется работе врачей (обычно мужчин), которые создали новые подходы и методы лечения, но известно крайне малое количество информации о женщинах, на чьих телах они всему научились.