Шанс (СИ)

Вдруг виконтесса Марин поинтересовалась с нескрываемым любопытством о необычном слуге Эрика. Оказалось, что Хок приехал не один, а привез с собой из джунглей слугу. Его звали МабУ, Хок не знал точно сколько ему лет, на вид можно было дать двадцать пять или чуть более того.

- А вам не кажется, что это небезопасно привозить с собой во дворец такого человека? - поинтересовался мужчина средних лет.

- Если вы намекаете на то, что Мабу не цивилизованный человек… что ж. Тут вы правы. Но он предан мне и никогда никому не причинит вреда.

- Но он же совсем не представляет наших обычаев, наших традиций! - воскликнул какой-то омега.

- Он быстро учится. Еще два месяца назад он не мог выговорить по-валлирийски как его зовут. Сейчас же практически все понимает. У него удивительная страсть к языкам.

- Все равно мне кажется ваш поступок опрометчивым, - сказал все тот же мужчина.

- Время все расставит по своим местам, - флегматично ответил Эрик, - Но я уверен, что вам не о чем беспокоиться.

- Будем надеяться, что вы правы.

На этом рассказ о таинственном слуге закончился, и новой темой обсуждения стал новый замок виконта Мартин. Мирта интересовало только знает ли Кайл о Мабу или нет.

После завтрака омега решил прокатиться верхом где-нибудь в удаленной части парка, чтобы немного развеяться и подумать.

*

Эдмунд Даунхерст все утро провел в одном очень укромном уголке королевского парка. Он выглядел немного заброшенным и, может быть, неухоженным, но потому совершенно очаровательным. Пройти в него можно было только миновав лабиринт, который надежно скрывал этот оазис красоты от посторонних глаз. Омега взял краски и кисти и принялся рисовать.

Только от рисования парень получал настоящее удовольствие. Он словно погружался в то, что рисует, чувствовал себя создателем новых миров. Иногда картины получались будто живыми. Ник очень любил их и развесил по всему Даунхерсту, несмотря на протесты кузена.

Эдмунд сделал несколько набросков и решил вернутся в замок. На обратном пути проходя через лабиринт, омега случайно подслушал разговор двух альф, судя по голосу. Они обсуждали омег, а в частности Эдмунда. От этих откровений у омеги заалели щеки, и он поспешил удалиться. Тон одного альфы очень напомнил ему Трэвиса, и от этого мороз пробежал по его коже.

Парень иногда видел брата во снах. Они редко были радужными.

Когда-то давно они с Трэвисом сносно общались, даже играли вместе. Но это было в глубоком детстве, и Эдмунд помнил все урывками. А жаль, потому что это были единственные по-настоящему хорошие воспоминания о брате. Когда братья-близнецы выросли, для Эдмунда день был хорошим только тогда, когда ни отец, ни в особенности брат его не замечали. Потому что в большинстве случаев Трэвис никогда не мог отказать себе в удовольствии поддеть брата, зло или пошло пошутить на его счет, “нечаянно” толкнуть или просто накричать. Трэвис не бил его только потому, что отец сам ударил его при первом же поползновении. Почему-то Александр не чурался постоянного морального гнета, но на физический не переходил.

Эдмунд вообще никогда не мог понять, откуда в Трэвисе столько ненависти к нему. Он ничего ему не сделал. Но таково было положение вещей, которое изменилось только со смертью брата. Это было мучительно больно осознавать, что твоего брата уже нет, а ведь близнецы связаны особой связью. Омега старался об этом не думать. Запретил себе думать об этом.

*

Второй бал сезона был не менее пышным, чем первый. Вокруг Эдмунда вилась на этот раз добрая сотня поклонников, видимо все альфы уже узнали о красавце-омеге. Другие незамужние омеги и женщины лишь злобно на него поглядывали. В конце концов, они приехали сюда, чтобы найти себе мужей, а этот омега забирал себе драгоценное внимание потенциальных женихов. Приворожил их, не иначе!

Кайл тоже обрел определенную популярность. Молодые альфы так же старались обратить его внимание на себя, но более осторожно. Все знали, что парень был остер на язык, а это для омеги не самое лучшее качество.

Самое интересное, что некоторые незамужние омеги попытались кокетливо выведать у Ричарда, не наскучил ли ему супруг и не собирается ли он искать второго. Только уходили эти мальчики ни с чем. Либо их деликатно отваживал сам альфа, либо гораздо менее деликатно его супруг.

Эрику тоже досаждали, но менее активно. Впрочем как и Мирту. Кайл разговаривал с Хоком, шутил, даже изредка танцевал, получая от этого невероятное удовольствие. Затем их танцев стало гораздо больше, потому что альфа умудрился проиграть рыжеволосому омеге в карты. А играли они на желания, и желанием Кайла было, чтобы Хок танцевал с ним по первому требованию. Эрик ругался, грозно сводил брови и сопел как разьяренный бык, но карточный долг был превыше всего, и альфе пришлось согласиться.

*