Шансон для братвы

— Тут эти приезжают, я к ним, говорю, сказано, чтобы вы довольны были, чего изволите? — Судя по ехидному выражению лица Иваныча, он всласть поиздевался за вечер. — Там двое здоровых было и маленький один, вообще шибздик, так больше всех орал. Здоровые-то говорят, ну, водка чтоб не «левая», с мясом нормально, ассорти на закуску, а маленький так пальцы сделал, — Юра показал «козу», — и давай кипеж поднимать — осетрина должна быть копченая, балык, фрукты экзотические, перечислять начал — авокадо, манго, бананы какие-то розовые... Я от здоровых-то развернулся и за мелким пошел. Ты чо, орут, страх потерял? Да нет, говорю, ваш товарищ мне пальцы показал, я и подумал, что он главный, испугался, что не услышу его. Ну, здоровые мелкого заткнули и опять мне про водку талдычат. Я-то знаю, что водочка у нас туфта, ее директорский кузен в трюме, ресторан-то плавучий, из баржи переделан, шлангом в бутылки закачивает. Из-под чего есть посуда, и в меню пишем. Нет, говорю, водочку я вам не рекомендую, к мясу коньяк возьмите... Сам думаю, а чем коньяк-то лучше? Тем, что тот же кузен чайную заварку в свое пойло добавляет, меньше риск отравиться. Из того же сырья и мастырит... Те уперлись — нет, говорят, «Абсолют» давай. Я так и сел... До банкета час, а с этими проверяющими я вообще ничего не успею. И бутылок из-под «Абсолюта», как назло, нет, кончились три дня назад... Говорю, может, лучше вино, к мясу-то оно аристократичнее будет. Мелкий опять орать, мол, вино пить беспонтово, как и пиво... Ну, как насчет других вин, не знаю, а насчет нашего — тут он не прав... Здоровые задумались, тащи, говорят, вино, а потом водку. Ну, на сердце полегчало, после нашего вина они «Абсолют» от фекальных вод не отличат. Винцо у нас убойное, в цистерну, где оно хранится, при каком-то шмоне один посетитель полкило героина скинул, а он и растворился. Сейчас, кто стакан примет — с копыт, у нас его даже сторож не пьет — боится. Зато платят все хорошо, мне рассказывали, что и не помнят, кто что заказывал. Но, думаю, тут главное — не переборщить с винцом, а то, если шестьдесят рыл здесь улягутся, куда ж мы их денем? Ну и вопрос с икрой решать надо. Я к здоровым, спрашиваю, надо порции делать? А они мне, мол, давай просто в банках, сами разберемся. Я на кухню ушел, сказал, чтоб графины вином наполнили и в холодильник. Если его комнатной температуры подавать, вкус больно омерзительный, героин в нос так и шибает, а холодненькое — нормально, не чувствуется... Тут торт у меня подоспел, надо его коньяком заправить. Пошел к директору, дайте, говорю, нормального грамм сто. Он для себя настоящий держит. А директор наш, мы его Пархатычем кличем, не дает, выпьете, говорит, вместо торта. Ты, говорит, вина залей, и все. Я ему — вы что это такое говорите, у нас что, теперь все блюда с наркотой будут? Может, заместо соли кокаин использовать, он тоже белый? Пархатыч посерел весь, уволю, шепчет. Это мне потом рассказали, был уже случай... Его корефаны попросили в трюме мешок анаши спрятать, так повар перепутал с базиликом и в соляночку сыпанул. Сильно пьяный был. Вкус был ваше, супец курить можно было... Посетителей после этой соляночки мусора прям на улице хватали, те совсем обалдевшие были. С тех пор наш директор очень болезненно все намеки на наркотики воспринимает. А я не знал, врезал ему в конце — давайте, говорю, наш ресторан из «Штиля» в «Шприц» переименуем, а то стыдно людям в глаза смотреть, впечатление создается, что мы боимся чего-то. Ну и винцо наше, говорю, не стаканами продавать будем, а порциями, внутривенно... Пархатыч за сердце. Я вниз спустился, кузену его говорю — директор распорядился выходить из подполья, давай на палубе разливай, ничего не бойся. Тот вольтанутый, грузчиков позвал, те бочки на палубу вытащили... Тут «крыша» приезжает, я их встречаю. Они и спрашивают, что, мол, за Менделеев на носу целую лабораторию устроил? Помпа воду из Невы качает, придурок чай кипятит, у него как раз на линии коньяк стоял, пробки крутит и акцизные марки клеит. Я им — вот, новая форма обслуживания, все теперь при клиенте готовят, директор сказал, что его родственник «Абсолют» лучше шведов делает, из отечественного сырья и на нашем оборудовании. Те чуть с трапа не упали, где, говорят, этот новатор? То-то после каждой попойки полкоманды неделю встать не может. Ну, Пархатыча притащили, он от вида водочного заводика едва с ума не сошел. Стали в него «продукт» вливать, он верещит, на здоровье сетует. Кузена не поймали — он, как рожи их увидел, с борта сиганул и уплыл. Я не досматривал, что дальше было, ушел, у меня горячее на плите...

— Выгнали? — спросил Денис.

— Не, «крыша» теперь у меня перед банкетами интересоваться будет, что да как. Пархатычу сказали — уволишь, халдеем в сауну пойдешь...

— Да-а, — протянул Денис, — халдеем в сауне кисло...

Запиликал телефон. Денис взял трубку.

— Слушаю.

— Диня, с Гошей беда! — Вопль Горыныча резанул ухо.

— Что, ранен? Или разбился?

— Хуже! Лампочку вынуть не можем!

— Какую лампочку?