Читаем Шансон как необходимый компонент истории Франции полностью

Появившись за несколько дней до подписания договора о строительстве туннеля под Ла-Маншем, Miss Maggie вызвала всплеск вековой англо-французской вражды. Английский писатель и музыкант Джереми Николас написал ответную песню, обращенную к французскому народу. Защищая англичан, он использует мотив «Марсельезы». «Французам незнакомо чувство юмора, у них комплексы: ведь мы дважды помогли им победить в войне […]. Нам, англичанам, нет нужды оскорблять едоков лягушек. Поздоровайся с лягушатником, а потом скажи: Ватерлоо! И все».

Кажется, с XVII века ничего не поменялось. Словно на Пон-Нёф сцепились в споре два певца, защищая свои народы. Только Николас – шутит, а Рено – смертельно серьезен. Ну точно – Savoyard конца XX века…

<p>«Под мостом Мирабо течет Сена»</p>

Анри IV стоит, словно страж, на Пон-Нёф. Спиной к Сене, так что мне не удается взглянуть ему в глаза. Несколько веков глядит он на собор Парижской Богоматери – символ его непростительного, по мнению многих, перехода в католичество. Жаклин Франсуа поет в «Сене» (La Seine, 1948), что река «приветливо распахивает объятия улыбке короля Генриха». Его памятник рассекает поток на два рукава, которые сливаются за островом Сите. Сотни туристов и парижан ежедневно проходят мимо него, иногда кто-то останавливается и рассматривает памятник. Людской поток пересекает Сену, с неутомимым спокойствием текущую своей дорогой.

Я смотрю на волны, набегающие с той стороны, откуда течет река. За широкой излучиной виден мост Мирабо, который любят называть «самым поэтическим» во Франции – из-за посвященного ему стихотворения Аполлинера. Текст Аполлинера в 1953 году вдохновил Лео Ферре на сочинение шансона. Так началась удивительная карьера Ферре, а песня эта не забыта до сих пор.

Ферре не всегда поет свои шансоны, гораздо чаще он читает их под музыку, но эту песню он спел. Скрипка, небольшой орган и флейта – вот и вся музыка. Он первым понял, что это стихотворение просто обречено стать песней. Так стихи Аполлинера покорили мир, теперь их поют все.

Кора Вокер, явно намекая на Ферре, аккомпанирует себе на концертино; Софи Остер использует детский голос; One Ring Zero исполняют ее в темпе стаккато, идеальном для быстрого прохода по мосту; Жанна Мас поет с угрозой в голосе, повторяя строки по два раза, Demain les Chiens в открытую оформляет свой вариант в стиле Генсбура, ирландские парни из The Pogues выбрали на удивление умеренный вариант. И, наконец, несокрушимый Серж Реджани. Как бы хорош ни был Ферре, от исполнения Реджани и сейчас, через много лет, захватывает дух. Все эти версии, по крайней мере, перекликаются друг с другом. На том стоит французский шансон: на традиции переклички, повторов и намеков.

Эта классическая вещь завоевала в моем сердце особое место. Во время работы над Parijs retour[14] я тосковал из-за неразделенной любви, и преодолевал тоску, работая над книгой. Прогулки на du Vert-Galant нисколько не помогали, утешение дарила лишь песня Le Pont Mirabeau, которую лучше всего было слушать, стоя на одноименном мосту. Я собрал все версии, записал их на один диск. И однажды, вечером 2004 года, я прогуливался по мосту туда и обратно, пока диск не доиграл до конца; последний номер – авторское чтение знаменитого стихотворения. Аполлинер записал его в 1913 году в какой-то маленькой студии. Запись жутко шумит, но слова разобрать можно. Удивительно: один из самых крупных поэтов-модернистов, автор юмористических порноромансов, которого считают изобретателем слова «сюрреализм», новатор в литературе читает свое стихотворение совсем просто. Но вы понимаете, что слышите голос этого великого человека, и у вас дух захватывает:

Passent les jours et passent les semainesNi temps passéNi les amours reviennentSous le pont Mirabeau coule la SeineVienne la nuit sonne l’heureLes jours s’en vont je demeureПроходят дни и проходят неделиНо ни прошлогоНи нашей любви не вернутьВдаль течет под мостом Мирабо СенаНочь наступает, бьют часыПроходят дни, я остаюсь

Начало песни Пала ван Остайена «Мелопее» есть некая интерпретация, или, лучше сказать – имитация первой строки Аполлинера. Только у него Sous le pont Mirabeau coule la Seine превращается в «под луной движется длинная река». Строка, как и оригинал, состоит из десяти слогов.

Все вроде похоже, вот только – много ли существует версий на песню «Мелопее»?

<p>«Они сражаются, но уступают трон тем, кто окажется сильней»</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Св. Георгий Победоносец – небесный покровитель России в изобразительном искусстве Европы и России
Св. Георгий Победоносец – небесный покровитель России в изобразительном искусстве Европы и России

Книга Н.В. Регинской представляет уникальный материал историко-художественной модели героепочитания. Автор раскрывает бытование образа святого Георгия в историческом процессе. Новационным подходом данного издания является искусствоведческий анализ бытования образа святого воина в современности. В данной работе представлена эволюция образно-художественной информации о Святом воине с момента возникновения христианства до настоящего времени.Значительным является авторское исследование образа святого воина в эпоху Модерн, анализ работ, посвященный изучению бытования образа святого Георгия – змееборца в историческом времени, а также его функционирование в искусстве XX века и более всего в изобразительном искусстве конца XX – начале XXI века.

Наталья Владимировна Регинская

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее