Шанталь

Орден кармелиток, отличающийся одним из самых строгих уставов, не позволял своим последовательницам иметь в пользовании ни единой детали, которую можно было считать излишеством. Белые стены, две доски вместо постели, крест черного дерева, кувшин, книжная полка – вот и всё, что было у Шанталь. И, ни единого упоминания о том, кто она, и кем были её родители.

Всхлипывая, девочка чуть приподняла из воды ноющие ступни, которые были сплошь покрыты тонкими бордовыми полосами. Теперь о быстрой ходьбе босиком можно на время забыть. Ноги будут болеть несколько дней, но зато потом…

Мысль о мести была настолько сладка, что слёзы в ту же секунду высохли. Смачно шмыгнув напоследок носом, она улыбнулась, обнажив выпавшие впереди молочные зубы: «Ничего, сестра Аньес, расплата будет страшной".

Неделю спустя, леденящий душу вопль разбудил посреди ночи всех обитательниц монастыря. Те, кто успел раньше остальных вбежать в келью сестры Аньес, не знали, то ли им рыдать, то ли давиться от смеха при виде открывшейся картины: тысячи муравьёв ползали по орущей монахине и её постели, обильно посыпанной каким-то белым порошком, подозрительно напоминающим сладкую пудру– роскошь, которую поварихи использовали лишь по великим праздникам, чуть присыпая ею пироги.

Сплюнув особенно надоедливых насекомых, которые осмелились заползти ей в рот, она отчаянно завизжала:

– Будь ты проклята, чертовка! Ненавижу тебя!

Само собой разумеется, что наказание обеих последовало незамедлительно.

Глава 3

Шёл тысяча шестьсот семьдесят восьмой год. К этому времени, Франция стала одним из сильнейших государств в мире. Армия короля – солнце была самой многочисленной в Европе и лучше всего организованной.

Дипломатия французского двора давно стала притчей во языцех, и во много раз превышала остальные королевские дворы старого света. Французская нация своими достижениями в искусстве и науках, в промышленности и торговле достигла невиданных доселе высот. Производство всего, что только было возможно, шло огромными темпами вперёд.

Благодаря экономической политике умело внедрённой господином Кольбером, доставшимся королю в "наследство" от его наставника кардинала Мазарини, Франция стала главной соперницей Англии в борьбе за колониальные территории и развитие такой отрасли промышленности, как мануфактура. Теперь, парижским модникам и модницам не нужно было долгими месяцами ждать прибытия торговых кораблей из Китая, месье Кольбер позаботился о том, чтобы шёлк и хлопок производились на его предприятиях. Благодаря его дальновидности, Франция становится законодательницей моды. Французский двор начинает диктовать моду для всех королевских дворов Европы. Восковые куклы, именуемые большая и малая "Пандора", одетые по последней французской моде, рассылались во все европейские страны. Этому событию уделялось столь высокое внимание, что во время их перевозки, временно прекращались все военные действия.

Как известно, Мазарини перед кончиной «завещал» своего преданного слугу Людовику XIV, дав ему поистине блестящую рекомендацию: «Государь, я обязан Вам всем. Но я рассчитался полностью, оставляя Вам Кольбера».

Деньги в казну текли рекой, попутно оседая в карманах всех тех, кого король имел привычку приближать к своей "священной" персоне.

К тому времени, главная гордость Луи XIV – Версальский дворец, который в течение долгих лет строился на месте охотничьего домика, который принадлежал ещё его отцу Людовику XIII, был наконец построен, и стал официальной резиденцией французского короля. Это был огромный комплекс зданий, невероятной красоты садов и фонтанов, который стал предметом зависти и удивления почти всех современных государей, старавшихся подражать великому королю. Поговаривали, что даже турецкий султан неоднократно вздыхал, когда приезжие послы рассказывали ему о красотах Версальской резиденции.

Культ короля – солнце позволил Людовику XIV стать к тому времени единственным Абсолютом. Будучи довольно злопамятным, он, даже спустя много лет после восстания фронды, был нетерпим к любой другой власти, кроме своей собственной. Любая ссылка на закон или право человека – считались тяжким преступлением, и карались либо многолетним отбыванием срока в Бастилии, либо же ссылкой на галеры.

Всё большую силу при дворе стали приобретать фавориты и фаворитки его величества. Быть куртизанкой уже не считалось позором. Многие из них становились эталонами светского общества и содержали свои собственные салоны, завсегдатаями которых нередко становились первые умы государства.

Интриги и доносы, отравления и торговля людьми – достигли своего апогея. Никто из простых людей уже не мог считать себя в безопасности. Толпы бедняков, разоренных дворян ежедневно пополняли собой ряды беспризорников, попрошаек, воров и наёмных убийц, наводнивших Париж и его окрестности. Всё большая пропасть пролегала между жизнью дворян и теми, кого они брезгливо называли "Отбросами общества".