Шантаж

Конечно, можно было представить и другое развитие событий. Если операцию по обезвреживанию террористов возьмут на себя египетские коммандос, то Соединенным Штатам достанутся лавры организаторов антитеррористической деятельности и обладателей самой мощной в мире разведки.

— А ты уверен в этом? — неожиданно спросил Тедди.

— Да, насколько вообще можно быть уверенным в подобной ситуации.

Разумеется, Лафкин не подозревал, что директор ЦРУ с головой был погружен в свои дела и думал сейчас прежде всего о предстоящих президентских выборах, от которых зависела судьба страны. Скорее всего агент даже не слышал об Аароне Лэйке. Откровенно говоря, он плевать хотел на президентские выборы и на то, кто станет очередным президентом. Лафкин давно работал на Ближнем Востоке и привык думать, что совершенно не важно, кто именно будет разрабатывать и осуществлять американскую политику в этом регионе. Агент не сомневался только в одном: часа через три он вылетит в Париж, где отдохнет один-единственный денек, прежде чем вернуться в Иерусалим.

— Поезжай в Каир, — тихо произнес Тедди, не открывая глаз.

— Хорошо, и что мне там делать?

— Ждать.

— Ждать чего?

— Ждать, когда под ногами содрогнется земля. Только держись подальше от нашего посольства.

* * *

Первая реакция Йорка на увиденное напоминала взрыв ужаса.

— Тедди, этот рекламный ролик нельзя показывать по телевидению! — невольно воскликнул он, забыв на мгновение субординацию. — Подобные вещи запрещены для широкого показа и должны быть помечены литерой «R». Никогда в жизни я не видел на экране столько крови.

— А мне это нравится, — подмигнул ему Тедди, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления. — Реклама с таким количеством жертв — в этом что-то есть. Она сработает хотя бы потому, что ничего подобного раньше никто не видел.

Они снова посмотрели рекламный ролик Аарона Лэйка. Он начинался с леденящего душу свиста бомб, потом следовали многочисленные взрывы и душераздирающие крики пострадавших. Были показаны бегущие в панике морские пехотинцы США в Бейруте, а вокруг дым, грохот, пыль, выбитые оконные стекла и бездыханные тела погибших. Потом — крупным планом окровавленное тело погибшего морского пехотинца, и в следующий миг — длинный ряд его товарищей по несчастью, лежавших в лужах крови. Накормив зрителя ужасными кровавыми картинками, оператор мгновенно переключился на президента Рейгана, который высокопарно заявил, что жертвы требуют мщения и что Соединенные Штаты не оставят это злодеяние без последствий. Но это были просто слова и игра актера. Зритель им не верил. Следующий кадр продемонстрировал американского солдата, стоявшего со связанными руками между двумя террористами в зловещих черных масках. И тут же послышался угрюмый голос диктора:

— «С тысяча девятьсот восьмидесятого года сотни американских граждан были убиты террористами по всему миру».

Вслед за этим снова прогремели взрывы, опять пыль, дым и кровь ни в чем не повинных мирных жителей и американских граждан.

— «Мы всегда грозимся наказать преступников, — продолжал заунывный голос за кадром, — мы всегда обещаем своим гражданам найти и покарать террористов, ответственных за эти злодеяния…»

На экране появилось озабоченное лицо президента Буша, который призывал к отмщению, а далее — новые взрывы, новые жертвы, новые окровавленные тела. В ту же секунду показались скрытое маской лицо террориста, выволакивающего из самолета тело американского солдата, и добродушная физиономия президента Клинтона, который в буквальном смысле выдавливал из себя слезы по поводу очередной трагедии и почти надломленным голосом обещал согражданам:

— «Мы не успокоимся, пока не отыщем виновников этой трагедии».

При просмотре этих кадров у зрителей должно появиться отвращение к тому хаосу и беспорядку, который творится не только в мире, но и в их собственной стране.

И наконец последний аккорд — красивое и вместе с тем необыкновенно серьезное лицо кандидата в президенты Аарона Лэйка, который смотрит в объектив камеры спокойными честными и на редкость искренними глазами. Такой взгляд проникает в каждый дом, в каждый город или поселок, западает в душу, внушая надежду на спасение и возмездие.