Шантаж

Я не стала рассматривать их, а проследовала за своим сопровождающим дальше. Моя сговорчивость все же принесла свои плоды. Мне не заламывали руки, не надевали наручники, не били, а обращались крайне вежливо и любезно.

Мы пересекли холл, прошли по длинному коридору и остановились перед дверью. Охранник, имя которого я не знала, нажал на кнопку интеркома и коротко доложил:

— Таира Мартеро доставлена.

Ему никто не ответил, но дверь сразу открылась, приглашая войти внутрь.

— Спасибо за содействие, таира, — коротко кивнул мне охранник. — Надеюсь, ваше благоразумие не покинет вас и дальше. Прошу вас, проходите.

— А вы? — вырвалось у меня.

— Вас ждет приватный разговор, — улыбнулся он и отошел в сторону.

Я нервно сглотнула, неуверенно посмотрела на мужчину, выдохнула и шагнула внутрь. Остановившись на пороге, я услышала, как за мной закрылась дверь, и быстро осмотрелась.

Огромная комната с невероятным количеством мониторов, на которых шла трансляция с камер слежения. Один быстрый взгляд на передаваемые картинки, и я убедилась, что у меня не было ни малейшего шанса. Просматривался каждый сантиметр станции. Но гораздо сильнее меня сейчас волновало то, что в рубке было тихо. Я слышала только еле слышное гудение техники, видела мерцание от беспрерывно меняющихся изображений и чувствовала, как у меня подкашиваются ноги.

Уставившись на кресло, которое сейчас было повернуто ко мне спинкой, я попыталась понять, кто там сидит. С моего места была видна только часть темноволосой макушки, но ее обладатель не двигался. Наклонив голову, чтобы рассмотреть его получше, я заметила мужскую руку, которая лежала на подлокотнике. Крепкая такая рука с необычным цветом кожи. Край белоснежной манжеты рубашки с запонкой из золота и темным камнем, как и рукав черного костюма, только подчеркивали это. Я наклонилась еще сильнее, но неожиданно вздрогнула оттого, что экраны мигнули слишком сильно.

Выпрямившись, я невольно взглянула на них и забыла, как надо дышать, когда увидела себя… Именно так я выглядела сейчас: растерянное выражение лица, с нескрываемой тревогой и удивлением во взгляде, стройная фигура в форменной одежде Корпорации, растрепавшаяся прическа. Картинка остановилась, а затем на мониторах начали появляться другие мои изображения.

Остановленные кадры со станции, базы. На одном я настороженно смотрю на безопасника, который проверяет мои документы по прибытии, на другом — с тоской во взгляде кошусь на Алекса, который приобнимает меня за талию, на следующем — кадр из лифта, правда, меня не было видно из-за спины дарканианца. Еще на одной фотографии камера зафиксировала, как я смотрю куда-то вдаль. Судя по всему, последний кадр был с базы, когда я рассматривала горы вокруг… Очередное изображение, которому не больше часа. Настоящая паника и страх, когда нас с Тиграном попросили пройти на досмотр.

Я сжала кулаки так сильно, что впилась ногтями в ладони, но это был не конец. На мониторах начали появляться картинки из моей прежней жизни, с которой я уже практически простилась. Разные прически, самая разнообразная одежда, как и места, где меня снимали камеры наружного наблюдения… Я не помнила половину из этих будничных дней, когда занималась повседневными делами и не обращала внимания на то, что каждый мой шаг фиксируется так же, как и миллионов других жителей Земли.

Я отшатнулась и уперлась спиной в дверь. Стало очевидно, кто мог заинтересоваться мной настолько, чтобы поднять всю подноготную моей жизни. И хотя он так и не повернулся, я прекрасно знала, кто там.

— Моя любимая — вот эта, — вдруг сказал он, а на мониторе появилось изображение с лайнера.

Утро, когда Алекс заставил меня надеть провокационное белое платье и отправил знакомиться с харианцем. Камера поймала меня на выходе из лифта. Растерянность, решимость, злость, испуг, обида, неуверенность и робость. Самые разнообразные чувства одновременно отразились на лице. Я прекрасно помнила, как чувствовала себя в тот момент, но никак не думала, что все эмоции с такой легкостью читаются всеми, кому не лень.

Кресло медленно повернулось, показывая мне Терхора Си Льета. Такого же невозмутимого, уверенного в себе, облеченного властью и прекрасно осознающего, что он победил.

— Здравствуй, Ева. — Губы харианца тронула еле заметная улыбка.

— Здравств-в-вуй, — запнулась я.

— Какая из фотографий больше всего нравится тебе? — спросил он.

— Ее тут нет, — выпалила я.

— Дай-ка угадаю. — Си Льет сцепил пальцы, устроив руки на коленях, и подался вперед. — Наверное, та, где ты с усмешкой на лице скрываешься на необъятных просторах космоса, зная, что тебя никто не найдет?

— Ее здесь нет, — повторила я.

— Естественно. Скажи мне, Ева, — вдруг вкрадчиво спросил он. — Каково это, когда то, чего ты так страстно желаешь, находится в шаге от тебя, но ты не получаешь этого?

— Погано, — честно призналась я.

— Тогда ты поймешь меня, когда на лайнере я прождал тебя всю ночь, но ты так и не пришла.

— Я не шлюха, — прищурилась я.

— Это я уже понял, — вновь улыбнулся он.