Шантаж от Версаче

— Далее, он побежит за тобой, потому что ты будешь убегать. Ты убегаешь — мужчина догоняет, понятно?

— Нет.

— Мужчина всегда догоняет убегающего, у него такой инстинкт. Охотника.

— А вдруг у него нет такого инстинкта?

— Тогда он не мужчина.

— А что мне тогда делать?

— Тогда он тебе не нужен.

— А-а… А может, лучше ему все сразу объяснить? Может, не надо убегать и ждать, что он за мной побежит?

— Надо! Так ты интересней. Слушай внимательно и по возможности запоминай на будущее. Пункт первый: когда ты что-то недоговариваешь, то возникает загадка, интригующая тайна. А тайну всегда хочется раскрыть . Пункт второй: ты в нем уже вызвала какую-то жалость, сочувствие, желание помочь и…

— Почему?

— Что? — опешила Сашка.

Ксюша почувствовала себя действительно идиоткой, поскольку старшая сестра даже не поняла ее вопроса.

— Почему я уже вызвала желание помочь? — пояснила она.

Саша потерла губу об губу, будто помаду растирала. Посмотрела на Ксюшу внимательно.

— Ты прикидываешься? — поинтересовалась она.

— Нет. Хочу быть уверенной, что я все правильно понимаю, — выкрутилась младшая сестра с достоинством.

— А-а-а… Ладно, значит: хорошенькая девушка с круглыми наивными глазами приходит и лепечет, что только он может помочь… И слезы на глазах… Какой мужчина может устоять?

— Ясно. Значит, я уже вызвала желание помочь, а тут еще и интригующая тайна. Да?

— Да. Далее, когда ты якобы решила ничего не говорить и стала убегать, в этой композиции из эмоций возникает еще один компонент…

— Инстинкт охотника…

— Верно, но не только. В этом жесте есть еще и твое отчаяние, которое его пугает! Он уже боится за тебя, потому что уже немножко почувствовал свою ответственность за тебя, за что-то, что может с тобой случиться: ведь ты пришла — к нему! Ты явно сделала какую-то глупость и, похоже, собираешься сделать другую, еще большую. Надо тебя спасать! Женская глупость — это ядерное оружие. Против него не устоит ни один мужик. Это фон, на котором он полноценно реализуется как мужчина, и в эту ловушку попадает любой представитель сильного пола. Тут он умный, сильный, защитник и спаситель. Как же ему за тобой не побежать?

— С тобой все становится так ясно, как в математике. Я думала, что человеческие отношения непредсказуемы.

— Ну, отчасти непредсказуемы…

— Утешила. А то было бы очень скучно.

— Романтичная ты моя! А не уметь ни с кем выстроить отношения — весело?

Уела. Прямо в больное место, зараза.

— Ладно, давай дальше «выстраивать», — смирилась Ксюша. — Значит, он за мной побежит. И меня вернет. И скажет: расскажите мне, что там у вас случилось. Так?

— Примерно, — одобрила Александра.

— И что же я буду ему рассказывать?

— Скажешь, что сама не понимаешь, как это произошло, но только ты убила… мм-м…

— Своего любовника?

— Нет, это перебор. Ты же не Шарон Стоун, в конце концов!

— Спасибо за комплимент. Тогда просто ухажера?

— Да! Он был слишком навязчив, он тебе не нравился, он полез к тебе… и тут на тебя что-то нашло необъяснимое, ты схватила нож и… Или лучше что-нибудь тяжелое — и…

— Саш, а такое вообще бывает? По-моему, такие персонажи водятся только в кино. Или в психушке. Он мне не поверит!

— Слыхала: «чужая душа — потемки»? Вот, не забывай: люди и себя-то не знают толком, а уж на что способен другой — никто и представить не может! Потому допускает, что другой способен — на все! К тому же твои глаза вызывают доверие. Только глянешь, сразу понимаешь: эта — не соврет.

— Даже когда я вру?

— А ты что, врешь когда-нибудь? — снисходительно поинтересовалась Сашка.

Ксюша обиженно пожала плечами: вот, дожили, теперь и правдивость — недостаток!

— Короче, — продолжала Александра, — ты ему все это расскажешь и попросишь совета: как, мол, скрыть следы преступления? Он начнет тебе объяснять про отпечатки, про следы крови, то стереть, се отмыть… Ну а дальше все само образуется. Будь я не я, если он тобой не заинтересуется! В тот же день свидание назначит!

— А вдруг я у него не вызову сочувствия? Вдруг он мне скажет, что не хочет иметь дела с преступницей и убийцей?

— Ксюша! Ты меня приводишь в отчаяние! Ну, если бы ты была похожа на крокодила — тогда сказал бы! Но у тебя же глаза как блюдца, но у тебя же волосы до попы! Ты молодая, стройная, хорошенькая девушка! Как же он может такое сказать?

— Значит, он мне посочувствует только потому, что я хорошенькая?

— А что ты хочешь, Ксения? Мир устроен до удивления несправедливо. Ты тоже не на инвалидов засматриваешься, верно? То-то и оно… Главное, напирай на то, что ты сама не понимаешь, как ты могла это сделать. Что на тебя нашло. И что ты очень переживаешь из-за этого! Именно такая версия великолепно соответствует твоей внешности. Он поверит! И увидишь — посочувствует! Скажешь, что вся жизнь твоя рухнет теперь, если кто-нибудь узнает, что это ты его убила. Тогда суд и тюрьма, а русская тюрьма — это, если вам приходилось слышать в вашей Франции, хуже смертной казни…