Шантаж от Версаче

— Ой, мы так испугались! — всплеснула она театрально руками. — Приехали двое мужчин, а с ними шестеро качков было! Они как рявкнули, так мы ворота по-быстрому открыли и больше вопросов не задавали!

Это могло быть правдой, но отчего-то каждое слово, произнесенное этой парочкой, казалось Кису фальшивым. Но делать было нечего, и, вздохнув, Кис продолжил расспросы, имеющие мало результата и смысла.

— Вам известны какие-нибудь тайники в доме?

— Вот еще! — переменила положение ног Варвара. — Вы как скажете! Какие еще тайники?

— Подпол, погреб, чердак, потайной шкаф… Не знаю.

— Ничего такого в доме нет, — заверила она детективов, не сводя фарфоровых глаз с Реми. — Правда, Паша?

Паша с энтузиазмом поддакнул. Кис решил, что энтузиазма было с перебором.

Поднявшись, он вложил свою визитку в руки Вари.

— Вдруг память прорежется, — прокомментировал он и продолжил:

— Нам надо дом осмотреть. Проводите?

Нехотя поднялся Паша, и Варя опустила красивые ноги на пол.

— Пойдемте, — сказала она, стрельнув глазами в сторону мужа. — Я вас провожу. Ты, Паша, с нами пойдешь?

— Ключи-то у меня, — проворчал тот и пошел вперед.

* * *

Внизу было четыре больших квадратных помещения: гостиная, столовая, еще одна гостиная, поменьше, с камином, огромным телевизором и низкой мягкой мебелью — Кис окрестил ее «телевизионной», — и отлично оборудованная кухня. Паркет, дубовая мебель, мраморная отделка камина, ковры… На втором этаже находились спальные комнаты. Самая большая, двойная, принадлежала Тимуру и была обставлена по-царски: огромная кровать под бордовым балдахином, покрытая золотой с бордовым парчой, мебель, смахивавшая на французский антиквариат, восточный ковер, в котором утопали ноги… На стене висел портрет самого Тимура в рост. Сыщики с любопытством рассмотрели: польстил ли Тимуру художник или нет, но портрет изображал худощавого стройного человека среднего роста, с породистым, немного удлиненным лицом; правильные черты, крупный, чувственный, хорошо очерченный рот, темные внимательные глаза с легкой азиатской раскосостью — лицо приятное и интеллигентное, выражение мягкое и вдумчивое…

Кис не к месту вспомнил анекдот про филина: «Нет, он не говорит. Но такой внимательный!» Но сразу же понял почему: у Тимура было лицо внимательного слушателя, располагающее к откровениям, и Кис очень хорошо представил, как Тимур, роняя время от времени слова понимания и сочувствия, выслушивал людей, и те шли к нему, шли, несли свои проблемы и печали… А проблемы и печали возрастают в геометрической прогрессии с ростом благосостояния отдельных представителей народа. И растет их страх — каждый знает, как и на чем делалось его благосостояние… И уже по ночам не спится. И уже не естся. И не любится. И все те дорогие штучки, на которые кидались поначалу с жадностью оголодавших акул, уже не радуют. И куда-то надо девать этот подступающий к сердцу ужас, эту тоску пустоты и гадостности бытия. А тут Тимур — надежный сливной бак, в который можно собственные помои отлить и душу облегчить… А умный Тимур смотрит ласково и вдумчиво, слушает понимающе и внимательно и помои в компрометирующие документы превращает…

Реми сравнил бы выражение лица Тимура с той располагающей маской безграничного внимания, которую надевают на себя психоаналитики перед клиентами. Люди любят говорить о себе, а слушать их мало кто умеет — никому нет дела до других! Вот и ходит народ к психоаналитикам, и платит им безумные деньги за право выговориться! А Тимур бесплатно слушает, да вдобавок помогает разрешить любую проблему. Ясное дело, люди на него должны были просто кидаться — на этот гибрид моральной отдушины с палочкой-выручалочкой! Тем более люди, живущие в условиях начальной стадии дикого капитализма…

Во второй, смежной комнате был кабинет. В нем и находился сейф — довольно вместительный несгораемый шкаф с двойным кодовым замком, встроенный в книжный стеллаж и прикрытый несколькими книгами. Он, как и предсказывали Паша с Варей, был совершенно пуст и даже не заперт. Из спальни дверь вела в ванную: низкая ванна с жакузи была вделана в зеленый мрамор. Разноцветные и разнокалиберные флаконы с косметическими средствами, великолепные бирюзовые полотенца с длинным бархатистым ворсом… И на вешалке за дверью роскошный халат из черного блестящего шелка с едва заметными серебряными полосками.

Реми заинтересовался халатом и, оттянув на себя шелковую полу, окликнул Киса. На груди было написано: «Версаче Классик».

— Откуда этот халат? — обернулся Кис к Варваре. — Тимур его покупал? Подарили? Поручил кому-то купить?

— Кажется, он его получил в подарок. Я помню, как после какого-то приема я распаковывала подарочную коробку… Еще спросила у Тимура Рустамовича, что с ним делать. Он сказал — повесить в ванной…

Остальные комнаты на этаже были попроще и поменьше: одну занимали Варя с Пашей, три другие предназначались для гостей.