Шантаж от Версаче

— Тимур собирал досье на крупные политические и финансовые фигуры… Что, впрочем, почти одно и то же… Компрометирующие материалы он должен был передавать своим хозяевам, и материалы эти предназначались для шантажа… После убийства Тимура они пропали.

— Впервые слышу.

— После окончания университета ты встречалась с Тимуром?

— Никогда.

— Врешь.

Молчит оскорбленно. Глазки опустила, прямо святая невинность!

— Ты с ним встречалась как минимум у Андрея…

— Ну и что?

— Так и не ври! Вы праздновали выход статьи, написанной тобой в поддержку марки Версаче. Кто тебе ее заказал?

— Мне статьи не заказывают! Я свободная журналистка!

— Кончай, Александра, дудеть в дуду. Теперь у нас свободных журналистов не осталось. Те, кто свободен, — те уже свободны и от профессии, а те, кто в профессии остался, — те…

— Что ты в этом понимаешь?!

— Я тебе уже сказал, я старый и мудрый. За последние пару лет наши мафии укрупнились, вобрали в себя всякую мелочь, уплотнились, структурировались и пустот вокруг себя не оставили… Это раньше, когда наши криминальные группировки кишмя кишели, как бактерии в питательной среде, — раньше был хаос, и были лакуны, не охваченные их влиянием. Теперь мы перешли в эпоху солидных мафиозно-государственных структур — капиталы их тоже укрупнились, сферы влияния возросли вертикально и горизонтально…

— Слушай, — с иронией перебила его Александра, — я сейчас за тобой записывать начну, а потом плагиатом займусь — в статье использую!

Кис только снисходительно улыбнулся ей в ответ, но сбить себя не дал и продолжил:

— …и, как это ни странно, повысилась их компетентность — они поднаторели не слабо за последние пару-тройку лет в области политического маркетинга, политических интриг, создания имиджа… А все это, моя дорогая, делается через средства массовой информации! И не надо думать, что это понимаешь только ты! Масс-медиа для политика — все равно что нефть для коммерсанта: именно там делаются баснословные капиталы! И в таком раскладе, какой мы имеем нынче в нашем невероятном обществе, свободных журналистов просто не может быть! Раньше был коммунистический надзор, теперь — денежный и криминальный. Не продашься за деньги — припугнем силой. Больно смелый, не боишься — припугнем детьми, женой, семьей… Кто ж тут устоит, Саша? Никто, и уж конечно, не ты, слабая женщина… Они тебе хорошо заплатили или припугнули?

— Заплатили, — едва слышно ответила Саша.

— Ну и что ты так переживаешь? Подумаешь, написала статью о хорошем модельере, который и так пользуется популярностью, причем заслуженной, и следовало только чуть-чуть поддержать его престиж…

— Я его терпеть не могу, вашего Версаче! — воскликнула раздраженно Александра. — У него дешевый вкус нуворишей! И эти все наши политики приблатненные, которые вчера рэкетом мелких лавок занимались, а сегодня лезут своими грязными лапами страной руководить, — это как раз мода для них, в угоду им: что вкус, что цены! Отврат! Тогда как у нас есть свои модельеры — талантливые, оригинальные, русские, наконец! Чувствующие национальный характер! Нет бы вложить деньги в молодые отечественные таланты, хотя бы в такого гения нашей моды, как Корсаков, — куда там! Они на говенный носовой платок от этого итальянского выскочки готовы потратить больше, чем вся пенсия голодной старухи! Они свои деньги вкладывают в иностранные банки и в иностранные товары, — а на то, что страна гибнет, ими разоренная, им глубоко наплевать! — горячилась Александра. — Они как были, так и остались — уголовники, насильники! Изнасиловали страну для своей утехи и бросили, беспомощную, подыхать за дальнейшей ненадобностью…

Кис любовался ею. Хороша, как все-таки она хороша! И в праведном гневе — прекрасна! Щеки разрумянились, глаза блестят… И умница к тому же. Тонкая, умная, интеллигентная девочка. Эх, если бы она могла обратить на Киса свое благосклонное внимание… Да, видно, не судьба. Куда уж тут, «благосклонное», когда он ее к стенке прижимает, допросы учиняет — это никому не понравится…

— Это кто такой — Корсаков? — спокойно спросил он. — Что-то не слышал.

— Это — гений моды. А что ты не слышал — не мудрено. Чтобы услышали — надо раскручивать, чтобы раскручивать — надо деньги вкладывать, а они деньги на дерьмо переводят…

— Значит, ты согласилась против сердца? Высоким гонораром соблазнилась?

— Соблазнилась, — угрюмо ответила Александра.

— Статью заказывал Андрей?

— Да. Только он дал понять, что за ним стоят заинтересованные люди, они и платят…

— И намекнул, что с ними лучше не ссориться?

— Андрюшка — хороший парень, Алексей. Только он тоже барахтается в этой системе, как в… А выбирать нищету — трудно.

— Значит, намекнул, что лучше не брыкаться. Скажем так: передал намек от имени и по поручению…

— Примерно.

— А какое участие в этом деле принимал Тимур?

— Я точно не знаю. Я его увидела впервые за долгие годы у Андрея дома… О делах почти не говорили, хотя он статью мою хвалил… Может, у него в этом был свой интерес, а может, просто чтобы мне польстить…

— И Тимур снова попытался за тобой ухаживать?

Александра вздохнула и посмотрела Кису прямо в глаза: