Шантаж от Версаче

Ксюша ответственным человеком не была — она была человеком беспечным. Молодость и сопутствующая ей радость бытия, неопытность и сопутствующая ей неомраченность представлений о жизни, а также славный, легкий характер (тут уж просто природа постаралась и родительское воспитание) — Ксюшину беспечность и обеспечивали.

И посему она довольно легко стряхнула с себя пережитый на даче ужас. Ведь главное, что все хорошо кончилось, не правда ли?

А может, просто ее по-детски здоровое подсознание вытесняло сцены пережитого на даче кошмара хлопотами об Александре…

Так или иначе, но теперь терзала ее только одна мысль, только одно тягостное и ужасное открытие: знакомство Александры с Тимуром. И вытекающие из этого знакомства последствия.

Какие именно последствия, Ксюша представляла плохо, да и представлять боялась — в воображении моментально нагромождались самые дикие предположения; но она была намерена это узнать. Намерена решительно — и тем решительнее, что разговаривать с Александрой ей было не просто. И потому Ксюша всю дорогу домой готовилась к этому разговору, набиралась мужества и упрямства…

И приготовилась.

— Я была на даче, — перебила она сестру, ожидая, что слова ее произведут эффект.

Александра, однако, продолжала заниматься своими ногтями и даже не посмотрела в ее сторону.

… Но и не спросила, на какой даче!

— На даче Тимура, — веско добавила Ксюша.

Александра отставила руку в сторону и полюбовалась на свои отполированные ногти.

…Но и не поинтересовалась, зачем Ксюша туда ездила!

— Я разговаривала с Варей и Павлом, которые там живут, — с напором добавила Ксюша.

— Ну и что? — безразлично-холодно произнесла наконец Александра.

— А то! Не считаешь ли ты, что нам надо наконец поговорить откровенно?

— Я ухожу, — заявила Саша. — У меня сегодня тусовка в бизнес-центре на Пресне.

— Нам надо поговорить, Александра! — в отчаянии воскликнула Ксюша.

Ее решительность куда-то стремительно испарялась. Саша всегда вела себя с нею так, будто Ксюша маленькая неразумная девочка, и Ксюша ничего не могла поделать с собой — она и становилась маленькой девочкой перед старшей сестрой, против воли входя в эту навязанную ей роль…

На глазах у Ксюши появились непрошеные слезы.

— Мы должны объясниться, я не могу больше так! Я не могу тебя подозревать, я должна узнать правду!

— Подозревать — в чем? — правдоподобно изумилась старшая сестра.

— Ты была знакома с Тимуром! Ты знала, на чью квартиру ты меня отправила! Ты знала, что его убили!

— Ты бредишь, — пожала плечами Александра. — Пойди отдохни лучше, это последствия наркотика. А мне надо одеваться.

Она встала и направилась к шкафу. Распахнув дверцы, Александра принялась сосредоточенно перебирать свои роскошные туалеты, придирчиво прикладывать к себе то один, то другой перед зеркалом, не обращая внимания на Ксюшу.

Ксюша молчала, ее душили слезы, она робела перед старшей сестрой и одновременно жалела ее. Ей было больно ее унизить, ее припирать к стенке… Но когда Александра накинула на себя великолепное изумрудное платье и, покрутившись перед зеркалом, спросила ее небрежно: «Ты здесь останешься или домой поедешь? Пора бы навестить родителей, они волнуются, между прочим!» — Ксюша не выдержала.

Она вскочила с подоконника, на котором сидела, и, вытащив из кармана пыльный шелковый шарфик, взмахнула им перед носом у Александры.

— А это что, по-твоему?

— Шарфик, — невозмутимо ответила Александра. — Где ты его нашла? Он у меня давно куда-то запропастился.

— Где я его нашла?! Где нашла?! — Ксюша задыхалась. — На даче у Тимура, вот где!!!

* * *

Пауза была мучительна, как звук ножа по стеклу.

Ксюша молчала изо всех сил, хотя ей хотелось кричать, кричать без остановки свои бесконечные и ужасные, унизительные вопросы — но она старательно молчала. Разве не Александра ее учила: в затянувшейся паузе всегда кто-то первым нарушает молчание, и если это не ты — то другой? Вот она и выжидала, что сестра заговорит.

Александра села.

Потянулась за сигаретой.

Прикурила.

Смотрела, сощурившись, сквозь дым на Ксюшу.

Наконец сказала:

— Ну и что с того? Это не доказывает, что я там была.

— И что ты Тимура знала — тоже? — почти истерично выкрикнула Ксюша. — Шарфик своими ножками пришел к нему на дачу? Даже если Тимур у тебя его украл — для этого надо быть знакомыми!!!

Снова пауза, долгая, как зимняя ночь.

Сигарета закончилась. Александра вытянула другую из пачки и прикурила.

И опять смотрела, сузив глаза, на Ксюшу сквозь витиеватый сизый дым…

Ксюша ждала, ждала, ждала…

Уже решила, что ничего не дождется.

Как вдруг Александра произнесла:

— Ты уверена, что ты хочешь знать правду?

— Да! — горячо воскликнула младшая сестра. — Конечно, хочу!

Александра грустно улыбнулась:

— Сразу видно, что ты еще маленькая и наивная девочка. Опытный человек подумал бы, прежде чем решиться узнать правду… Это штука чаще всего неудобная, спать на ней жестко, можно и бока отдавить, и сна лишиться…

— Я должна знать правду, — тихо проговорила Ксюша. — Я не могу по-другому жить, не могу с тобой говорить, смотреть тебе в глаза… Какая ни есть эта правда — мне необходимо ее знать…