Шантаж от Версаче

Кажется, удачно: Ксюша беззаботно смеялась его шуткам – может, даже чрезмерно… Слишком беззаботно для человека, совершившего всего лишь два дня назад убийство! Тем более что труп сбежал… Даже бывалому детективу не по себе от догадок.

Он смотрел в эти чудные, карие, глубокие глаза, словно пытаясь найти ответ на свой вопрос. Но в глазах ответа не было, в глазах искрилась радость, смех, удовольствие – он ей нравился, ей было хорошо с ним, и она непринужденно смеялась его шуткам, и верхняя, немного вздернутая губа обнажала ровные веселые зубки. Его мучило ощущение обмана – но она была так по-детски открыта, простодушна! Невозможно было ей не верить! И в то же время во всей этой истории были какие-то мелочи, которые его настораживали, которые ему шептали: тут что-то не то!

Где же было запрятано «что-то не то»? – ломал голову Реми. А оно было! Оно дразнило, оно подкрадывалось, оно накатывало некстати посреди очередной смешной фразы, и Реми делал усилия, чтобы не выдать своих сомнений.

И в то же время – оно интриговало. Оно обостряло ощущения. Более того, оно обольщало. И Реми чувствовал, что теряет голову.

После ресторана, прощаясь у подъезда, он уже грел ее холодные пальцы в своих руках, он дышал на них и целовал розовые нежные подушечки, прижимая их к своему лицу; он добрался до застывших, робких губ, он нырнул в умопомрачительно-воздушную, прохладную волну волос и шептал, шептал, шептал – что они встретятся завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, и вообще он поменяет билеты и задержится в Москве…

А потом что? – думал он. Разве это спасет?

Реми обхватил ее за плечи.

– А потом я пришлю тебе приглашение на Рождество… В Париже очень красиво на Рождество… Приедешь?

Она кивнула, и ее волосы нахлынули на него вслед за руками, потянувшимися к его шее.

С проспекта Вернадского, куда он проводил Ксюшу, Реми направил свои стопы – вернее, колеса такси – на Смоленку, к большому старинному желтому дому, где в просторной трехкомнатной квартире обитал Кис.

Реми начал с порога: познакомился вчера с девушкой, имя какое чудное, только послушай – Ксью-ю-уша, но такая странная история приключилась, хотел бы услышать мнение друга…

– Спросил бы хоть для приличия, как я себя чувствую! – буркнул Кис.

– Я и так вижу – плохо.

– Мне почему-то всегда казалось, что французы – народ деликатный.

– Это всего лишь один из мифов.

– Спасибо, что просветил. Рассказывай свою странную историю. Только, предупреждаю, я вряд ли могу быть советчиком по части женской психологии.

– Во-первых, ты русский. И как русскому человеку тебе легче понять…

– Ты мне напоминаешь одну мою знакомую, – бесцеремонно перебил Кис, – она вечно приходит ко мне и спрашивает совета: скажи мне, Леша, как мужчина… А что я могу сказать как мужчина? Мужчины все разные! Одному надо сразу дать, чтобы его зацепить, а другого надо поводить за яйца (Кис вставил французское слово, которому его научил Реми: слово звучало как родное – «куй») как следует, потомить, чтобы дело выгорело…

– Ты – русский, – упрямо повторил Реми, не улыбнувшись шутке, – и ты знаешь то, чего не знаю я. И во-вторых, ты детектив.

– Ты, кажется, тоже?

– Ты русский детектив!

– Ладно, – сдался Кис, – чего торговаться, валяй.

Реми рассказывал, тщательно припоминая детали. Алексей не перебивал, только один раз спросил, не хочет ли Реми водки. Реми не хотел.

– Подобная история сама по себе у меня никаких сомнений не вызывает: убила, защищаясь, – итожил он. – Она могла приключиться где угодно, в любой стране. Но что-то в ней меня напрягает, что-то в ней звенит…

– В истории или в девушке?

– Не знаю, – признался Реми.

– Девушка фальшивит?

– Нет, в том-то и дело, что нет. Она очень естественна, непосредственна, ей хочется верить… И верится. Но не веришь глазам своим. От нее веет нетронутой чистотой, добротой, наивностью… Что часто встречается – ты согласен со мной? – у милых, но недалеких людей. Но она при этом умна! Слышал бы ты, сколько тонкости в суждениях, какая глубина!.. Может, это у вас в России существуют такие редкие экземпляры? Кто вас, русских, знает, у вас все как-то по-другому происходит. Во Франции о русских ходят легенды, все разные и все преувеличенные… Что бы ты подумал на моем месте?

– Я такие вещи, мой друг Реми, не думаю, а чувствую. И поскольку я почувствовать за тебя не могу, то не знаю, что тебе и сказать. Наивные девушки и у нас перевелись, особенно за последние годы…

– И в то же время она как-то странно равнодушна к совершенному ею убийству. Человек, убивающий впервые в жизни, обычно подавлен… А уж тем более такой юный и неопытный, как она… Что-то тут не вяжется! Может, она сумасшедшая? Душевнобольная? Не ведает, что творит?.. Нет, нет, не похоже.

– Ну, давай попробуем мозгами раскинуть. Так что насчет водки?

– Уговорил, снимем стресс. Только мне с тоником.

– Добро с тобой только переводить, с французом. В прошлый раз ведь чистую пил?

– Поэтому сегодня и прошу с тоником…