Шантаж (СИ)

После декрета Ира похорошела. И теперь она была свободной. Многие сослуживцы пытались ухаживать за ней, даже начальник ОВД Захаров оказывал знаки внимания. Ох, Валерий Андреевич тогда был ходок! Но, потом, почему-то резко прекратил все свои попытки обольстить молодую и красивую следачку, отступился. Ирина теперь очень деликатно отказывалась от всех поползновений сослуживцев, в меру кокетничая и улыбаясь им. Только не служебный роман! В ту пору у неё было несколько коротких, незначительных романчиков на стороне, исключительно «для женского здоровья». Замуж она больше не хотела, а любить уже опасалась. Единственной её радостью был сын Саша. Отчима для ребёнка Ира категорически не хотела приводить в свой дом. Всё своё свободное время любящая мама проводила с сыном. Но, всё-таки, работа занимала основную часть времени. Ира поблажек от начальника не ждала, работала на совесть, а потому стала постепенно продвигаться по карьерной лестнице.

Стас Карпов, тогда ещё старлей, симпатичный молодой опер, шутки ради звал её на свидания, отсыпал ей кучу комплиментов. Но, всё это было так несерьёзно, а потому Ира считала эти заигрывания лишь спортивным интересом с его стороны. Да и он тогда не особо морочился: отказала одна – других полно! За это прослыл в отделе завзятым серцеедом.

А несколько лет назад в отдел перевёлся Глухарёв. Вот тогда и начался в жизни Ирины служебный роман. Веселый и добродушный, очень компанейский, молодой человек быстро «влился» в их коллектив, а потом и в жизнь Иры Зиминой бутылочкой крымского белого муската…

Карпов , к тому времени, уже начальник оперов, стал грозой всего жулья, а особенно, в силу определённых причин, ненавидел наркобарыг. Он очень жёстко держал район, подмяв под себя самые прибыльные его заведения. Крышевал предпринимателей и, частенько, их подпольный бизнес. Заматеревший и самодовольный, по службе и в званиях, продвигался одновременно с Ирой. Мало того, метил на мягкое кожаное кресло начальника ОВД, вместо Захарова. Валерий Андреевич, получив звание полковника, навострил лыжи в контору повыше. А вместо себя оставил Зимину, в обход интересов Карпова. Ох, Стас тогда рвал и метал! Даже отступные предлагал Ирине, но после её отказа притих и словно затаился. Потом наступил период «холодной войны». Карпов был её замом, и по-прежнему, у неё за спиной, обстряпывал делишки по отъёму денег у более состоятельных людей. Но, служба, есть служба! Постепенно их деловое сотрудничество возобновилось. А после того, как Ира потребовала «свои» двадцать процентов от его взяточного оборота, Карпов её даже зауважал. Правда, Ирине пришлось за эти деньги стать «подушкой безопасности», предупреждая и отмазывая, в случае чего, своего зарвавшегося и обнаглевшего зама. «С волками жить – по-волчьи выть» - гласит народная мудрость. Карпов так и говорил: «Нельзя, живя в навозе, пахнуть розами», и опять был прав…

А Сергей помогал Ире по работе. Мало того, часто прикрывал её, когда случались какие-то неприятности. Когда Ира ненароком сбила девчонку, он подключил Антошина, работавшего тогда гайцом. Сделал всё возможное и невозможное, чтобы она не оказалась на скамье подсудимых. Иначе – прощай карьера, погоны, звания, служба! А, ведь, Ира к тому времени была уже высоко. Падать пришлось бы очень больно! Всё осталось шито-крыто…

Антошин, с помощью Иры, перевёлся в Пятницкий. Работал опером у Карпова, так сказать, засланным казачком. Стучать откровенно Денис отказался. Ира, понимая Дениса, попросила сообщать о подозрительных поползновениях Карпова, грозящих неприятностями лично ей.

Время шло. А в личной жизни Ирины Зиминой ничего не менялось….

Однажды Глухарёв пришёл к ней кабинет. Подрагивающими от волнения руками достал розовую бархатную коробочку с кольцом, поставил на стол.

-Ир, выходи за меня замуж, - попросил он, как-то жалобно и заискивающе улыбаясь.

Его слова для Иры были как гром среди ясного неба. Она растерянно поднялась со своего места, опираясь на столешницу, изумлённо посмотрела на него. Потом где стояла – там и села. Мысли и чувства смешались в один большой ком: тут и любовь, нежность и благодарность за проведённые вместе (хоть , и по-отдельности) годы, за внимание и заботу о ней и её сыне; боль обид и огорчений от его легкомысленности и любвеобильности, от его ненадёжности; вдобавок, боязнь остаться одной, если он опять встретит другую женщину.

Такой же ком подкатил к горлу. Ира сильно растерялась, не могла вымолвить ни слова. Потом всё же решилась, но получилось что-то смятое, неопределённое. Ну, не нашлось у неё нужных слов в этот момент!

С Сергеем много было пройдено вместе, много пережито. Сашка к Глухарёву почти привык. Вернее, уже не так болезненно относился, видя их вместе. А, может, просто взрослел и начинал всё понимать? Хотя, иногда он выговаривал матери за то, что она проводит «на работе» слишком много времени, имея в виду её ночные отлучки, и своё, довольно частое пребывание у бабушки. Ира только вздыхала и обещала сыну в очередной выходной выбраться с ним вместе куда-нибудь.