Шантажист

– Я сама ушла, – сказали губы. Я будто умерла в тот миг. Желала повернуться, обнять за мощную шею, впутать пальцы в короткие волосы, связать нас, наткнуться на жадный  поцелуй. Но совесть в последний миг закричала «Нет!».

Я дернулась в сторону от ласковых горячих рук и побежала прочь, но Арсен поймал меня, вжал в стену, развернул к себе лицом. Ударил над головой ладонью, зарычал сквозь зубы, зажмурился, будто уговаривал себя отступить. И не дал сказать и слова – смял губы, жестоко разрывая мою душу чувством вины.

Мы не могли остановиться. Это будто лесной пожар. Искра – и все до тла.

Платье затрещало, когда большие ладони приподняли меня вверх. Вжикнула молния. Я обняла мужчину ногами, по спине скользнул холодок слабого протеста, но он тут же погас в сумасшедших ласках. Арсен сминал грудь, кусал, целовал везде, будто пытался успеть, будто боялся, что я исчезну.

Он не давал мне опомниться. Сам нападал, крошил и мучил. А я не сопротивлялась и ничего не говорила, только умоляла:

– Да… еще...

Один толчок, другой… Мы взорвались вместе, отчаянно сдерживая крик, погашая его поцелуем. А затем застыли, будто две сломанные ветром березы.

– Отпусти меня… – прошептала я, до боли в пальцах вцепляясь в его плечи.

– Нет.

– Отпусти, прошу тебя.

– Я тебя люблю, Тая. Любил и всегда буду.

– И женился на Захаровой.

Он прилепил лоб к моему лбу, растянул губы в горькой улыбке. В темноте Арсен казался огромным, будто одно движение, и его тело-гора раздавил меня о стену.

– Она была рядом, когда я погибал без тебя. Она… просто поддержала.

– Пусти меня! – я закричала и заколотила его кулаками. Даже по подбородку попала.

И Арсен отступил. Аккуратно опустив меня на пол, стал поправляться. Вжикнула молния, меня скрутило от осознания, что мы сотворили необратимое.

– Ты все еще его любишь? – спросил Лиманов тихо, взглядом поискал что-то в полутьме, помацал карманы пиджака.

– Не твое дело, – я одернула платье и, ступив в сторону, наткнулась носком туфельки на телефон. Он засветился входящим звонком, и я наклонилась его поднять.

На меня с фото смотрела дочка Воронцова – Аня. Как это?

Арсен затих, замотал головой, вытер губы ладонью, будто смывал с себя ложь, протянул руку, чтобы забрать мобильный, а я успела нажать «принять» и услышала одно слово:

– Папа.

Передавая телефон Лиманову в руки, я уже все знала. У меня словно глаза открылись, правда накрыла цунами и оглушила. Подойдя ближе, вплотную, я со всей дури зарядила Арсену пощечину. У него голова повернулась набок.

– Ты-ы-ы… – все, что смогла сказать. – Это все время был ты. Смотрел в глаза и врал. Крутил-вертел. Издевался! Понравилось, скотина? Что ж ты не убил меня, Лиманов, если так ненавидишь? Улыбался мне, а за спиной отправлял мерзкие сообщения? Чего ты добился? Хотел, чтобы я жила и мучилась? Радуйся! Зачем мне такая жизнь, а? Зачем мне жизнь без тебя? Ты ведь – дурак – так ничего и не понял! Я ведь любила тебя, честно любила. Вопреки, идиот, любила! Безумная, – запрокинув голову, засмеялась в воздух. – А ты все это время играл две роли, двуличная птица.

Он стискивал губы и прищуренно смотрел в глаза. Ненавидящим взглядом. Оправдываться перед ним я не стану, говорить о том, что меня вынудило на те прошлые поступки – тоже, пусть подавится своей справедливостью.

– Делай, что хочешь. Я выполнила твое задание, Ворон!

И ушла. Навсегда. Развернулась и спокойно покинула балкон, пересекла заполненный людьми холл и попала на улицу.

Забралась в машину к Егору, забилась в уголок, скинув туфли, и тихо попросила отвезти меня домой.

Отступление 5, или Эпилог

Я сидел на балконе и ненавидел себя, ее, весь мир.

Она разрушила семью лучшего друга. Разрушила в тот миг, когда Света лежала при смерти. Не постыдилась же!

Кто бы знал, как я любил эту женщину. Уступил ее Ромке. Из сердца вырвал, а потом она так быстро сгорела, узнав перед смертью, что муж ей изменяет. С этой швалью!

Рома так и не оправился после смерти жены, запустил воспитание дочери, а через год запил и загремел в психушку.

Но почему, заглядывая в светлые глаза Таи, я не видел той суки, что бесстыдно крутила задом ради шантажа? Какой может быть важный повод, чтобы так делать? Чтобы ломать судьбы. Ради бабла? Не верилось.

Зазвонил мобильный.

– Лиманов, не делай глупостей, – без приветствия начал Данька. – Она фигурировала в деле Кошевого. Мразь Витек по кличке Коша лет шесть назад ловил одиноких девушек на улице, выбирал детдомовских, загонял их в угол долгами, заставлял делать грязные делишки, а потом его кто-то кикнул. Тая тогда жила с теткой, за день до того, как Кошу подорвали в машине, женщину убили, а все ценное из квартиры вынесли. Больше скажу, у женщины был жуткий диагноз, операция нужна была, а занималась лечением юная Таисия. Она собирала деньги на ее лечение, ты понимаешь?! А после взрыва девушка пропала без вести. Не наруби дров, чува-а-к, она не заслуживает мести. Тот, кому нужно было мстить, давно мертв. Я из его бардачка эту папочку достал, он ее тоже шантажировал, могу представить чем. Ты ее не вернешь, если сломаешь.