Шантажистка

– Не вмешивай сюда мою дочь. Пожалуйста, – мой голос оказался сдавленным и натужным. Я придумал сотню ужасов за этот вечер, но никак не предполагал включать в их перечень намеренное разоблачение.

Это ведь отнимет у неё кучу козырей! Лене нужны деньги, только деньги, всё остальное я придумал! Она не посмеет выдать эту чудовищную ложь моей дочери. Потому что та всё расскажет жене. Потому что в конце концов у меня получится объясниться со своей семьёй. А проклятой шантажистке не нужно, чтобы больше взрослых людей решало эту проблему. Она будет терять очки после каждого посвящённого. Она, как и я, максимальна заинтересована в сохранении тайны, которой можно доить меня без конца и края!

Но что, если цель не в деньгах? Не только в деньгах? Что, если Лена ставит эксперимент? Тренируется на мне?

Чем эта дрянь готова пожертвовать, ради того, чтобы поднять свою самооценку? Моей жизнью, психикой моей дочери?

Нельзя допустить, чтобы она что-то ей рассказала! Даже намекнула! Я должен вытолкать Лену из своего дома, пока Маша не пришла! Я сильнее!

Но какой она поднимет шум. Сбегутся соседи… Да и что я скажу Маше? И что помешает однокласснице позже выдать той свою версию. И только подтвердить тем бредовый вымысел…

Паника волнами хлестала по моим глазам изнутри. Уверен, что она читалась в каждом микросантиметре моего тела.

– Хорошо, так и быть, не стану её вмешивать, – вдруг легко согласилась Лена, выдержав продолжительную театральную паузу и вволю налюбовавшись моими страданиями. – Но придётся выполнить одно условие, – тут же добавила она. – Долго Маша бегает обычно?

– Час, – просипел я, облизывая губы. – Иногда чуть дольше.

– Какая молодец, – уважительно восхитилась девушка. – Надо бы брать пример. Снимай футболку.

– Что?! – попятился я.

Она стояла, властно расправив плечи, и смотрела мне прямо в глаза.

– Ты слышал. Снимай футболку, – повторила Лена.

Я не двигался. В голове сгущался мрак.

Лена закатила глаза. И театральным полушёпотом продекламировала:

– У кого ещё мне было спросить совета, как не у дочери того изверга. Она ведь хорошо его знает. Она подскажет, как мне поступить.

– Маша ни за что не поверит! – выдохнул я в панике.

– У меня есть видео, – напомнила Лена. – Снимай футболку.

– Зачем? – я уже почти скулил.

– Сделаем пару селфи. На память. – Она показала телефон, который прятала в рукаве. А потом принялась расстёгивать пуговицы своей чёртовой пижамы.

– Остановись. Остановись, ну пожалуйста, – мой голос становился тише с каждым словом.

– Снимай футболку, или я заставлю тебя раздеться догола, – припечатала Лена.

Я в ужасе дёрнулся и стянул верхнюю часть одежды за ворот.

Каждым шагом, приближаясь ко мне, она будто загоняла под мои ногти иголки. Этого не может происходить на самом деле. Мне снится кошмар. Я слишком много думал об этой ситуации, и мне приснился кошмар.

Лена подошла вплотную и повернулась ко мне спиной. Распахнула пижаму. И сделала первую фотографию. Звук камеры вогнал в мой мозг раскалённый гвоздь.

Девушка повернулась. Её грудь была слишком близко. Уже за одно это стояние меня можно посадить в тюрьму.

Она подняла руку с телефоном и отвела её в сторону, глядя мне прямо в глаза и вдохновлённо улыбаясь.

– Не отворачивайся. – Пауза. – Не отворачивайся, а то я не смогу обойтись без Машиной поддержки.

Я рывком вскинул голову к объективу, и звук камеры вколотил следующий раскалённый гвоздь в мозг.

– Садись на кровать. – Она выглядела, как надзирательница в колонии. Даже оголённая грудь не мешала. Я застыл сомнамбулой. – Как думаешь, что Маша скажет? – Наседала Семёнова. – Она сможет с тобой разговаривать? Ей есть, куда пойти среди ночи из этого дома? Слушай, а она вообще перенесёт такой удар? Я надеюсь, у тебя в ванной безопасная бритва?

Ноги подкосились. Я сел на угол матраса.

Лена улыбнулась, повела плечами и уронила рубашку от пижамы на пол.

Не уверен, что рассудок оставался рабочим в моём теле, когда ученица девятого класса топлес опустилась мне на колени. Её соски мазнули меня по груди. По спине градом катился пот. Лена бесстыже выгнулась, откинула голову, подняла правую руку с телефоном.

Звук камеры расколол мой череп пополам последним ржавым гвоздём.

Девушка проворно освободила меня от своего веса. Подняла рубашку и надела, застегнула одну за другой все пуговицы.

Я смотрел в ковёр. Что такое я только что наделал?

– Кстати, фотки улетели в хранилище. Даже если мой телефон среди ночи таинственным образом пропадёт или сломается, это ничего не изменит.

– Пожалуйста, удали фотографии, – взмолился я, чувствуя в голосе слёзы.

– Ты же записывал наш последний разговор, правда, Саша? – поучительно проговорила она. – Плохих мальчиков наказывают.

Я даже не захотел возразить, когда она снова назвала меня мальчиком. Я им был. Маленьким беззащитным мальчиком, столкнувшимся лицом к лицу с реальным монстром.

– О чём побеседуем? – не оставляла меня в покое Лена, усаживаясь своей уголовно наказуемой малолетней задницей на туалетный столик моей жены. – Ты собирался мне что-то рассказать о своём тотальном безденежье?

– Сколько? – прохрипел я.